Товарищ мэр - Руслан Муха
В кармане то и дело подавал разнообразные сигналы айфошка: то пищал, то улюлюкал, то позвякивал — короче, жил своей жизнью. Несколько раз я доставал его из кармана, тыкал пальцем по стеклу, но заткнуть его не выходило. Надо будет подробнее расспросить Кристину, что с ним делать?
Всё это время я то и дело обдумывал стратегию дальнейших действий. Три дня на самом деле не так уж и много, чтобы узнать о человеке всё и вжиться в его роль. С другой стороны, играть роли мне не привыкать: не единожды приходилось работать под прикрытием.
Конечно, меня не оставляли мысли о покушении на Марочкина. С главным подозреваемым — Гринько — я пока не знаком, но что-то мне подсказывало: Гена прав. Слишком уж всё просто выглядело. Да и делать выводы, не имея ни толики знаний о делах Марочкина, было рановато. Ну и с Юлией неплохо бы познакомиться поближе.
И ещё кое в чём Гена прав: я не могу здесь никому доверять. Даже тем, кому доверял сам Марочкин. И тут статистика неумолима. Девяносто процентов убийств совершается близкими людьми. Преступником обычно оказывается родственник, друг, коллега, любовник или просто знакомый жертвы — то есть кто-то из окружения. А значит, подозревать теперь придётся всех. В том числе и преданного Гену, и милую Галину Степановну, и даже старательную Кристину.
Но что я уж точно уяснил, я здесь неспроста. И чтобы выжить в этом новом мире, мне придётся не просто разобраться в его правилах, но и сломать саму систему, частью которой я теперь стал. Ломать её грубо, лезть на рожон явно не стоит. Из этого наверняка ничего не выйдет. Тут и к гадалке не ходи: в лучшем случае отстранят с позором, а в худшем где-нибудь «нечаянно» поскользнусь с проломленным черепом.
Тут, конечно, нужно с умом: осторожно и хладнокровно, будто хирургическим ножом, отсекать по лоскутку. Перекраивать, перестраивать, прогибать и ломать.
Мои размышления прервала Галина Степановна.
— Там ужин уже готов, — сказала она, робко улыбнувшись. — Я ваше любимое блюдо приготовила. Запечённая форель с лимоном и розмарином, а ещё тушёные овощи на гарнир.
Я кивнул с благодарностью. Рыба это всегда хорошо. Рыбу я и сам любил, правда, форель мне ни разу не доводилось пробовать. А ещё слегка смущало, что Галина в принципе мне готовит и дом убирает. Понятно, конечно, что Марочкин ей платил. Но всё это так по-буржуйски… Не пристало советскому человеку прислугу иметь.
Гадко всё это, конечно. Не по-людски как-то. Но и сейчас прогонять Галину у меня язык бы не повернулся. Так-то, как ни крути, человек всё же работает. Не выгонять же её в ночь на улицу, а как я уже понял, она не только здесь работала, но и жила. Правда, когда продам дом, нам с Галиной Степановной всё же придётся распрощаться.
Я направился на кухню, но Галина меня остановила:
— Я в столовой накрыла.
Пришлось свернуть в арочный проём, куда она указала.
Столовая оказалась просторным помещением с огромным длинным столом, способным вместить человек двадцать. Но сейчас на нём пустота, и где-то в самом конце стола одиноко засервировано, как в ресторане. Смотрелось это до неприличия уныло. Да и есть в такой атмосфере, в одиночестве за этим громадным столом, удовольствия мало. Как на собственных поминках, ей-богу.
— Спасибо, Галина, — сдержанно ответил я. — Пахнет прекрасно. А вы разве не присоединитесь?
Она замерла на пороге, удивлённо и одновременно перепуганно уставилась, будто я предложил ей прогуляться по карнизу.
— Да что вы, Евгеша! — опомнившись, вдруг всплеснула она руками. — Да куда мне отвлекать вас и досаждать? Я же на кухне ем. Да и готовила я только на одну порцию.
Я заглянул в тарелку: два огромных куска красной рыбы, гора овощей — тут целую семью накормить можно.
Сразу вспомнился Ленинград, голод, уставшие, тощие серые лица, и мы с Таней, добывавшие корешки из сырой земли.
Нахмурился, бросил неодобрительный взгляд на Галю и, не говоря ни слова, решительно направился на кухню. Там взял чистую тарелку из шкафа, приборы — и вернулся в столовую.
Галина, бледная, так и застыла на месте:
— Я что-то не так сделала, Евгений Михайлович? — перепуганно спросила она. — Вы ж не молчите, скажите, мой хороший, я мигом всё исправлю.
Я тем временем разделил свою порцию на две части и поставил вторую тарелку рядом с собой.
— Присаживайтесь, здесь на всех хватает, — вежливо пригласил я.
Галина удивлённо моргнула, какое-то время нерешительно таращилась, а после смущённо протянула:
— Да ну что вы, Евгеша, это же так неудобно…
— Откажетесь — обижусь, — перебил её я.
Галина Степановна постояла ещё мгновение, потом нерешительно подошла к столу и осторожно опустилась на стул, словно боялась его сломать.
Понял, что перегнул слегка палку и напугал её. Решил сгладить углы:
— Ну вот, теперь другое дело, — улыбнулся я. — В компании и ужинать приятнее. Что мы с вами — каждый в своём углу? И ещё: это невероятно вкусно, просто выше всяких похвал.
Галина Степановна смущённо улыбнулась, осторожно отрезала малюсенький кусочек рыбы, не сводя с меня удивлённого, где-то даже ошалевшего взгляда.
— Это я рецепт в «Одноклассниках» нашла, — растерянно пробормотала она.
— У одноклассников спросили? — решил уточнить я.
Она медленно покачала головой и заворожённо пробормотала:
— Нет, в «Одноклассниках», в интернете.
Только я хотел уточнить, что это за зверь такой этот интернет, как в доме что-то грохнуло, резко обрывая мои мысли. Послышались стремительные шаги на каблуках.
Первой мыслью было, что это Кристина вернулась. Но, судя по тому, как напряглась Галина, что-то было не так.
— У нас все гости заходят без стука? — попытался я пошутить.
Галина испуганно покачала головой, не отрывая взгляда от двери.
В это мгновение из холла донёсся визгливый женский голос:
— Марочкин! Где ты, зараза⁈ Выходи! Думал, твой болван Вова меня остановит? Решил, что я тебя не достану? Это вообще-то пока и мой дом! А ну выходи!
Ага. Вот, значит, и бывшая женушка пожаловала.
Глава 7
Я вышел в коридор, и первым, кого я увидел, был перепуганный Вовка. Он метнулся ко мне, вытаращил глаза:
— Я это… Я пытался её остановить, — начал он оправдываться,
