Шарлатан IV - Квинтус Номен
— Хм… а кто вообще, кроме тебя, знает, как такие… вредительские программы делать?
— Надеюсь, что кроме тебя, пока никто. И уж студентам я точно не буду говорить, что их в принципе создать можно. Но умных людей в мире много, и далеко не все они живут в СССР…
— Я поняла. Давай так сделаем: ту часть твоего учебника, в которой критерии отбора кандидатов расписаны, мы исключим, но не выкинем, а поместим в отдельный… Давай я такую инструкцию для службы Светланы Андреевны составлю, я знаю, как их правильно готовить. И ты ей потом ее отдашь, меня все же не упоминая. Может, тогда тебя просто пораньше из университета выпихнут с дипломом, а то я уже вообще ждать устала.
— Чего ждать?
— Ждать, когда ты диплом получишь. Тогда я смогу с тобой официально расплеваться и нормально выйти замуж. Все же о том, сколько мне лет, я-то не забыла!
— Так давай сразу расплюемся, что мешает-то? То есть расплюемся как парочка, а то, что нам все равно придется работу начатую закончить, тебе меня пасти не помешает.
— Начальство не разрешит, я уже вопрос поднимала… ладно, потерплю тебя еще немного, ждать-то сколько всего осталось? Ты мне лучше вот что скажи: как ты собираешься… то есть как можно поменять одной программой поменять другую, если эта другая уже в машинные коды переведена?
Что меня сильно порадовало, так это то, что с вопросами разработки вычислительных машин меня вообще дергать перестали. В стране сложилась довольно интересная система: собственно разработкой занимались два института (условно «гражданский» и «военный», под руководством Лебедева и, соответственно, Рамеева), а в Горьком еще один институт, созданный на базе политеха, занимался исключительно вопросами технологии воплощения того, что придумали в первых двух. И в Пензе, где размещался институт, организованный Акселем Ивановичем Бергом, на базе новенького завода, который вычислительные машины делал, было сформировано отдельное «технологическое» КБ, быстро осваивающее достижения горьковчан в этой области. Но пока лишь осваивающее, так что основная нагрузка по этой части приходилась на политех и — в значительной части — на НИРФИ, где специальное отделение было организовано. Но Мария Тихоновна, прекрасно зная мои навыки в физических науках, первой меня из всех работ исключила, разве что иногда, по старой памяти, просила «оказать небольшую материальную помощь» в некоторых проводимых там исследованиях. И помощь она просила не финансовую, а именно «материальную», на предмет где-то добыть какую-то непростую аппаратуру, а уж если совсем в детали вдаваться, то «провести агитационную работу» на предприятиях, которые нужную ей аппаратуру могли изготовить.
Физика — она наука точная, поэтому заниматься «агитацией» мне было несложно: Мария Тихоновна (подозреваю, что совместно с Зинаидой Михайловной) каждый раз «тщательно готовилась к эксперименту» и ее просьбы содержали не только детальное описание того, что ей требовалось, но и перечень сотрудников предприятий-изготовителей с указаниями степени их родства со мной. И ладно бы это только по Нижегородчине указывалось, тут все был друг другу «известными родственниками», но она откуда-то выискивала мне «нужную родню» вообще по всему Союзу. Правда, в других областях «родственный потенциал» все же срабатывал гораздо слабее, чем у нас в области, но он, по крайней мере, «объяснял», почему я именно на эти предприятия с просьбами обращался. И там меня сразу не посылали в известных направлениях, а по крайней мере выслушивали до того момента, когда я переходил к списку получаемых за выполнение просьбы благ — так что техническое оснащение НИРФИ быстро росло и приумножалось. А так как иногда (часто) и изготовителям что-то дополнительное требовалось, чтобы заказ исполнить, жизнь моя могла бы стать совсем уж интересной. Но, по счастью, о моем душевном равновесии очень сильно заботилась «моя милая» и новые «горизонтальные связи» чаще всего возникали уже без моего непосредственного участия. Как-то по этому поводу Ю мимоходом заметила, что «теперь товарищ Шарлатан состоит из почти сотни человек, вкалывающих с рассвета и до заката, а с заката до рассвета просто работающих без перекуров».
Насчет сотни не уверен, но у меня усилиями «подруги» образовался целый «секретариат», что, откровенно говоря, уже прилично напрягало: даже дома постоянно минимум две «секретарши» отвечали на разные звонки. Потому что все эти «горизонтальные родственные связи» начальство (думаю, в лице Зинаиды Михайловны) решили замкнуть на мой домашний телефон. И я впервые увидел в работе так называемую «серию»: устройство, позволяющее по одному номеру подключать одновременно несколько телефонов, работающих в принципе независимо друг от друга. Вообще-то штука полезная… но не когда она у тебя в квартире стоит. Впрочем, все двоюродные уже завели семьи и в свои квартиры переехали, так что «дополнительные товарищи» меня дома не очень сильно напрягали. Создавали, конечно, определенные мелкие неудобства, но приходилось их терпеть…
А в апреле, через несколько дней после того, как мы проводили в последний путь бабу Настю, Ю снова вытащила меня к своему начальнику, и мне оставалось лишь удивляться, насколько слаженно работают у нас в стране «соответствующие организации». Павел Анатольевич, не разводя лишних политесов, поинтересовался:
— Мне сказали, что вы знаете, как заставить вычислительные машины… как испортить нормальное функционирование вычислительных машин с помощью специальных программ. Это так?
— Есть такая возможность, но, я бы сказал, пока что чисто теоретическая. Разработка таких вредительских программ — дело не самое простое…
— Наши специалисты тоже так думают. Но товарищ Ю считает, что вы в том, как подобные программы разрабатывать, разбираетесь лучше всех в стране и, пожалуй, лучше всех в мире.
— Она мне льстит… но насчет страны все же, пожалуй, она права. А вот что в этой области творится за границей, я сказать не могу.
— Зато она может, с помощью других… товарищей. И мы думаем, что подобные программы нам были бы в ряде случаев крайне полезны, поэтому… — лицо у Павла Анатольевича стало какое-то «хитренькое», — мы хотим вам предложить после получения диплома возглавить один сугубо исследовательский институт.
— Не уверен, что это будет лучшей идеей.
