Сын помещика 3 - Никита Васильевич Семин

— Какой-то сегодня день рабочих визитов, — хмыкнул я, когда вечером к нам снова постучались.

На этот раз нежданным гостем оказался приказчик Алдонина.

— Семь подвод кирпича привез, — отчитывался он отцу, — все как вы с Георгием Викторовичем и договаривались — тыща кирпичей на них.

— Где ж мне их сейчас складировать-то? — озадаченно пробурчал отец.

Деньги за кирпич он передал с Митрофаном несколько дней назад, сразу после моего возвращения. То-то я нашего конюха на следующий день и не видел. А он, оказывается, в Дубовку мотался с поручением отца.

— Мы же пока мельницу строить не будем? — тут же подошел я к папе.

— Сам ведь все знаешь, — вздохнул он, жалея, что вообще дал обещание другу купить этот кирпич.

Уж больно он сейчас нам «не в тему» был.

— Так давай из него мастерскую пока сложим? Для игрушек? Около лесопилки и соберём, все равно нам нужно помещение для нее строить. Игрушки же опилочные, загореться могут на «раз-два». А ту же «кашицу», из которой их лепить можно, надо подогревать. Без огня точно не обойтись. Вот и будет у нас подходящее здание. И кирпич в дело пойдет — не зря деньги будут потрачены.

— Ох и хитрый ты, подметки на лету рвешь! — рассмеялся отец. — Ладно, и правда — чего им пропадать? К лесопилке подводы правьте, да там их разгружайте, — это он уже приказчику сказал.

Конечно, из кирпича сложить мастерскую по времени дольше выйдет. Тут ведь еще и найти человека нужно, который класть его умеет, а лучше — сразу артель. Ох чую, скоро отец меня снова в Дубовку отправит, бригаду строительную нанимать.

Когда ужин закончился, я лишь обрадованно рухнул на кровать. Вот это денек выдался! Утром еще не знал, чем себя занять, а в итоге крутился как белка в колесе. Правильно говорят — бойтесь желаний своих, они имеют свойство сбываться.

— Смотрю, все в старых сарафанах ходишь, — сказал я Пелагее утром во время своей тренировки.

К утру дождь закончился, но земля еще была сырой. Да свежесть была такая, что привычные обливания водой вызвали дрожь по телу. Даже интересно, смогу ли я также этим заниматься осенью, а тем более зимой, или все же прерву эту привычку?

— Не успела, господин, я еще себе новый сарафан сшить, — ответила девушка. — Времени не было. Это же не на машинке, как у Маргариты Игоревны. Вот там быстро все идет. И шов ровненький получается, просто загляденье. Была бы у меня такая, я бы уже и сшила.

И так глазами она в меня стрельнула лукаво, что я не выдержал и расхохотался.

— А у тебя губа не дура, — вытерев выступившие от смеха слезы, сказал я. — Ты хоть знаешь, сколько она стоит?

— Откуда, барин? — пожала плечами Пелагея.

— Я тоже не знаю, — признался я. — Но думаю, что не меньше ста рублей серебром. А может и поболее.

Девушка от такой цифры шокировано разинула рот. Потом опомнилась и бухнулась на колени.

— Простите мне мою наглость, господин. Не ведала я, что говорю.

— Успокойся, — махнул я рукой. — Если все же сумеешь отучиться да хорошего мужа себе найдешь, какого мне описывала, то вот тебе мое слово — я тебе такую машинку в приданое подарю.

В своих словах я был уверен. Пелагее учиться не меньше года, а скорее и все три понадобится. К тому моменту я точно буду зарабатывать столько, что смогу без всякой ссуды даже столь дорогую вещь взять. А что швейная машинка стоит немало, говорит хотя бы тот факт, что даже моя мама шьет вручную. Да и Угорская в своей квартире выставила ее напоказ, что только с дорогими и статусными вещами делают. Уж и не знаю, как она ей досталась. Скорее всего — кто-то подарил, как мне кажется. Вряд ли у нее собственный доход позволил бы приобрести такую дорогую вещь.

— Правда, барин? — тем временем вскинулась Пелагея.

— Правда. Давай, садись на мои ноги, буду пресс делать.

Судя по глазам девушки, у нее только что появился еще один стимул поскорее обучиться грамоте да мужа найти. Даже странно, что машинку она жаждет больше, чем хорошего мужика. Или просто уверена, что муж от нее никуда не денется, а вот аппарат такой никто другой ей не купит?

Отбросив посторонние мысли, я завершил тренировку, да отправил Пелагею в деревню — позвать Аглаю. А сам пошел в свою комнату, чтобы нарисовать пример игрушки, что должна будет сегодня вылепить мастерица.

К приходу Аглаи закончить рисунок я не успел.

— Звали, барин? — постучавшись в мою дверь и зайдя внутрь, спросила девушка.

— Да. Подожди немного, скоро закончу.

Та не совсем меня поняла, но спорить не стала. Через десять минут я встал из-за стола и показал ей свой карандашный набросок кролика.

— Сможешь вот такого слепить? — спросил я ее в лоб.

Та до моего вопроса держалась скованно, не до конца понимая, чего я от нее хочу. Но тут видимо вспомнила нашу прошлую встречу и сразу успокоилась.

— Из глины — да, — кивнула она. — Но вы тогда об опилках говорили… Тут я не уверена.

— Вот сейчас и проверим. Пелагея! Скажи Митрофану, чтобы пролетку запрягал.

— Он занят, господин, — ответила мне служанка. — Его барин послал за Иваном, сыном старосты — будут сегодня жатку конную цеплять. После обеда и поедут пробовать ее в деле.

— Ладно, а Корней здесь?

— Да, господин.

— Пускай мне коня запряжет тогда.

Я с сомнением поглядел на Аглаю и добавил:

— И вместо обычного седла пускай попону кинет — у меня пассажир будет.

Пелагея ревниво поглядела на Аглаю, но спорить не стала. Девушка тоже промолчала, но нахмуренные