Лётчик: Лётчик. На боевом курсе! Под крыльями Босфор - Владимир Владиславович Малыгин
Присел на сухое, прислонившись спиной к стволу дерева, вытянул ноги. Мешочек рядышком пристроил.
Перекинул лётную сумку вперёд, расстегнул и достал карту. Разложил на коленях, всмотрелся. Так, судя по линии пути и реке, мы должны быть приблизительно вот в этом районе. Ткнул пальцем, обозначая примерное место. Наверняка ведь уклонились в сторону со всеми этими выкрутасами. В общем-то, мне большой разницы нет. Главное, хотя бы приблизительно с местоположением определиться. Куда дальше? Прикипел глазами к карте.
Река называется Дунай. Слева, километрах в двух, широкий залив, тот самый, который я за большое озеро принял. Там квадратиками многочисленные населенные пункты отмечены. Только все они на той стороне реки, на противоположной. И в километре справа река тоже начинает сильно расширяться. И там тоже домишки вдоль берега рассыпаны.
Чёрт, а на моём берегу даже жилья никакого нет поблизости! Все там, на противоположном. Стоп! А дорога? Та самая, которую мы перелетели перед падением? Я что, перескочил её и не заметил? Да не может этого быть! Ну-ка, куда она на карте ведет? А так вдоль берега и тянется. В левую сторону до ближайшего жилья очень далеко, а вот вправо… Да, там есть несколько разбросанных единичных квадратиков. И до ближайшего всего лишь несколько километров. А если точнее, прикинул на глазок, то в километрах или верстах (всё время сбиваюсь) в трёх, даже чуть меньше, какие-то явно хутора обозначены. Зачем они мне? А есть потому что очень хочется! Где я зимой себе еду найду? Охотиться? Да я вас умоляю! А вот купить её совсем другое дело. Деньги-то у меня трофейные есть…
Чёрт, точно! Вот я дуб! Они же действительно – трофейные! Значит, что? А то, что они не местные, а чужие, немецкие марки… С ними я в этой Румынии спалюсь на раз.
И всё же нужно точно со своим местоположением определиться. А вдруг это уже не румынский Дунай? Вдруг это уже какая-нибудь Австрия?
Ещё раз глянул на карту. Да, вполне может подобное быть. Я же не знаю ни времени нашего полёта, ни расстояния, которое мы пролетели, да даже дальности этого аппарата и то не знаю. Может быть, он, как и наш «Муромец», вполне способен до неё добраться?
Да нет, чушь, не может подобного быть. Иначе не делали бы ещё одну промежуточную посадку на дозаправку. Если, конечно, мне мой немец не «назвиздел»… А он мог… Под экспресс-допросом? Да кто его знает. Я сейчас во всем и всех сомневаюсь и везде подвох ищу.
Ну и что мне сейчас делать?
Прислушался. Тишина в лесу. Ну, относительная, само собой. Ветки вверху качаются, скрипят-шумят, листва кое-где прошлогодняя шуршит на ветерке, птицы какие-то чирикают. Так что есть звуки, есть. Другое дело – это я их автоматически отсекаю, ищу чужие для леса звуки, те самые, которые люди-человеки во время своей ходьбы издают.
Тихо пока. Но я не обольщаюсь. Можно и по лесу очень тихо ходить. Не всё же, как я, топают. Есть такие специалисты, что… А-а, даже думать не хочется! Надеюсь, здесь их пока нет.
Вытащил из кармана пистолет, вытряхнул из мешка свою мокрую форму и все трофеи. Пока есть возможность, нужно всё перебрать, осмотреть, избавиться от лишнего и уложить оставшееся назад в мешок так, как мне нужно.
Да, совсем забыл. Расстегнул куртку, прошелся по всем карманам комбинезона. Вот! То, о чём я только сейчас сообразил. Да хорошо хоть вообще сообразил! Одежка-то у меня с чужого плеча. А в ней, точнее в её карманах, документы. Чужие, между прочим, документы. Хорош бы я был с этими документами, если бы меня поймали. Поэтому всё прочь из карманов.
Все бумаги экипажа уложил в мешок отдельным свертком. Свои же, наоборот, вернул на освободившееся место в нагрудном кармане немецкого комбеза. И с оружием разобрался. Свое на себя, чужое… Чужое пришлось оставить. Ни к чему мне оно. Да, жаба душит, но это лишний вес. А он мне сейчас совершенно ни к чему. Вот какого черта я его столько тащил? Почему сразу не выбросил или вообще на месте не оставил? Ладно, что уж теперь-то сокрушаться.
Деньги все отдельной пачечкой сбоку сложил, завернул перед этим в тряпочку. Форма… Вот с формой проблемы. Моя собственная гимнастерка или китель, кому как удобнее – пропотевшая, грязнущая, штаны ещё хуже, только что не обгаженные. Комбинезон мой – что решето дырявый. Особенно в тыловой его части. И кожанка на спине выглядит так, словно ею по камням долго-долго возили, шоркали. Ремень мой тоже в ужасном состоянии – изрезан весь, особенно в той его части, где спина – так я по камышам скользил.
Все, хватит рассусоливать. Подхватился на ноги, мешок за спину забросил, лётную трофейную сумку с картой снова через плечо перекинул.
Развернулся в сторону хуторов. Направление взял по примерному их расположению. Все равно тут заблудиться сложно. Река петлю заворачивает, даже если собьюсь с курса, то рано или поздно на берег выберусь. Вот только с продовольствием проблемы. Та плитка шоколада давно уже в желудке переварилась. А то, что не успело перевариться, то давно из меня со свистом вылетело. Так что есть хочется сильно. И пить. Почему-то немцы мне попались не запасливые. Ни у кого фляги не оказалось. Поэтому иду, а сам то и дело подумываю влево повернуть, к берегу. Водичка там.
Опасно? Если самому ни на кого не натыкаться, то думаю, ничего опасного нет. Успею спрятаться. Да и на открытое место не нужно выходить. Можно и в камышах прекрасно напиться. А почему так пить хочется? Так уже прошло два часа после тех моих глотков. И до этого меня питьем не баловали.
Чистая ли она, эта водичка? Чистая. Если бы было с ней что-то не то, так я бы уже давно штаны спустил и в кусты убежал. Хотя зачем куда-то бежать? Можно и прямо здесь присесть, тут тоже кусты имеются…
Так, что-то у меня мысли не в тут сторону свернули. А, с другой стороны, о чём ещё сейчас мне думать? Вот когда выберусь к своим, тогда и начнутся главные проблемы. А пока проще нужно быть. Вот как я сейчас…
Вот и жилье человеческое. Стою, в деревьях хоронюсь, из леса не высовываюсь. Но собаки, заразы такие, меня всё равно учуяли, загавкали. Это я с ветром дал
