Троя. Пепел над морем - Дмитрий Чайка

Все было кончено совсем скоро. Войско Клеодая разбежалось, а сам он успел уйти, оставшись неуязвимым в своем доспехе. Усеянное сотнями стонущих тел поле боя, скот и лагерь достались нам. Можно было перебить всех дорийцев? Да, можно. Но тогда мне пришлось бы оставить здесь множество своих ребят, а Клеодай того не стоит. У меня совсем иные планы, да еще и в другой части света.

Я иду по лагерю и разглядываю разноплеменные тела, которые усеивают землю. Вот лежат пеласги, с них еще не успели сорвать бронзовые тиары, украшенные остатками перьев. Вот эти — дорийцы. Их легко узнать, у них то самое оружие, что я привез Клеодаю. А вот это кто?

Группа непривычного вида парней, исколотых копьями, полегла вся, до последнего человека. Прямо сейчас с них сдирали оружие и доспехи. Весьма хорошие доспехи, надо сказать. Бронзовые кирасы, украшенные чеканкой, и шлемы с высоким металлическим гребнем. У нас таких не делают, здесь другая мода. Это шайка пришла из-за Дуная, откуда-то из центральной Европы. Протокельты, что ли? Наверное, караванная стража, оставшаяся не у дел, когда торговые пути стали небезопасны. Нет, это точно не стража. Позади них лежат женщины и дети. Они пошли за лучшей жизнью и прибились к Клеодаю, который как раз звал всех подряд под свои знамена. Как много людей стронула с места проклятая засуха и бесконечная война. Целые племена бросают обжитые места и идут куда глаза глядят, разоряя все на своем пути. Тут много лежит таких. Тех, кто не смог бросить лагерь и свои семьи.

— А это еще кто такие? — удивился я, а потом заорал. — Стоять! Оружие опустить!

Что-то знакомое зацепило мой взгляд. Меня встряхнуло до боли, так, словно электрическая вспышка ударила по глазам. Два десятка разновозрастных чернявых мужиков в овечьих безрукавках и роскошных кованных поясах окружили толпу баб и детей, выставив перед собой оружие. Круглые кожаные и деревянные щиты без умбона, изрубленные донельзя, длинные бронзовые мечи, круглые шлемы и боевые топоры, украшенные вензелями и прихотливыми рисунками. Да где же я видел такое? Где же? Вспомнил! В Эрмитаже я это видел. Это же оружие кобанской культуры. Вон рукояти кинжалов в виде человечка и голов животных. Ребро жесткости у мечей имеется, а топоры так и вовсе шедевр ювелирного искусства. Вооружены эти ребята необычно богато для их затрапезного вида. Просто по-царски для наших мест. Только вот как их занесло сюда?

— Ты понимаешь нашу речь? — спросил я крепкого мужика лет сорока с небольшим.

— Немного понимать, — ответит тот.

Крепкий, смуглый, с умными глазами, окруженными сетью морщин. Он меня не боится, и его люди не боятся тоже. Он смотрит на меня прищурившись, с легкой насмешкой. Так, как будто это я сейчас умру, а не он. Все стоявшие здесь были неуловимо похожи между собой. Черноволосые, с крепкими бычьими шеями и покатыми плечами умелых борцов. Они же родня! — понял я. Только если я прав, как их сюда занесло? Это же немыслимо далеко по здешним меркам.

— Откуда ты, и как сюда попал?

— С восток идти, — ему с трудом давались непривычные слова. — Кровь между мой род и другой род. Мы уйти из своих земель, иначе смерть. Прийти в страну Кулх, там захватить корабли купец. Тот, кто водить корабль, пощадить. Мы клятвы дать, что отпустить, если в другие земли увезти нас. Мы долго идти, земля себе искать. Нет добрая земля. Везде война и кровь. Мы не бояться война, но мой род слаб есть. Это все, что остаться от него.

— А за Клеодаем зачем пошел? — поинтересовался я.

— Он обещать земля и добыча, — ответил мужик. — Он царь Микены, мы служить ему. Нам идти некуда. Наши корабли в Фессалия высокая вода выбросить на острый камень. Боги моря гневаться в тот день. В тот край все, у кого земля нет, на зов Клеодай идти. Младшие сыновья идти. И те, у кого земля не родить больше, тоже идти. Мы с ним идти, голод иначе. Выбор все равно нет, нам не рады нигде. Или смерть, или война.

— Со мной пойдешь? — спросил я.

— Что дать нам? — прищурился старейшина.

— Мой хлеб, серебро воинам и равная доля в добыче, — ответил я. — Женщины и дети получат крышу над головой. Вы за свои дома заплатите потом, из добычи.

— Согласен, — решительно кивнул старейшина. — Я служить. И мой род служить.

— Я Эней, — протянул я руку. — Царь Сифноса и других островов.

— Я Сосруко, — старейшина сжал мою ладонь, словно стальными клещами, а другой рукой повел по сторонам. — Это мой дети, братья и племянники. Они биться за тебя.

Сосруко! Ну надо же, — удивился я. — Вдруг тот самый, хотя навряд ли. Это даже не имя, это отчество. Сын Соса оно означает. Да и нартский эпос намного более поздний. Значит, и правда, этот род бежал с Северного Кавказа. Кулх — это Колхида, довольно большое царство на востоке Черного моря. Оттуда они ушли с боем, захватив купеческие корабли. В тех краях есть олово, и, судя по роскошному оружию, эти парни знают, где его можно купить по смешной по нашим меркам цене. Они пригодятся мне. Как ни крути, а у меня большие планы на Оловянный путь. Я должен его освоить.

* * *

Я так разорюсь к чертовой матери! Корова стоит десять овец, а овца — сикль серебра. И это еще по-божески! Она может в неудачный год и все два стоить. Клеодай взял тысячи голов скота, и мы отбили его вместе с лагерем. Как можно догадаться, законным хозяевам его никто возвращать не собирался, а потому все, что отняли у дорийцев, поделили по-братски. То есть по количеству оставшихся в живых воинов. Басилеи погудели недовольно, но спорить не осмелились. У меня, по сравнению с ними, потери были просто смехотворны.

А вот мне теперь что прикажете делать? Я не могу угнать эту скотину к себе, но и отдать ее на еду я тоже не могу! Тут ведь совсем другое отношение к ней. Никто не зарежет корову или овцу, если их можно забрать в стадо. Как ни кощунственно