Солдат трех императоров - Виктор Сергеевич Мишин
– Кочетков, – подозвал меня командир.
– Да, ваш бродь? – подлетел я к нему.
– Их ведь с собой тащить…
– Ну… – я невольно обернулся и окинул взглядом уже одевшихся более прилично девочек, – да.
– Тут всех вырезали, они чудом живы остались, возьмем с собой, если доберемся, в крепости решат, как им быть.
– Нам даже не объясниться с ними, – начал я, но был остановлен.
– Это они и так поймут, позови их, – попросил командир. Он сидел на улице, прислонившись к стене дома, мы ему с Олегом ковер постелили, здесь он и ждал.
Барахла мы натрофеили столько, что обалдели, когда закончили с погрузкой. Двадцать шесть лошадей это, блин, табун целый! Чем их кормить, ежели в один переход не достигнем какого-либо безопасного места? Весь аул перерыли в поисках телеги или, как их горцы называют – арбы, все тщетно. Как и чем абреки кормили своих лошадок, остается загадкой. Была надежда найти телегу и, погрузив в нее и сено, и девок с барахлом, спокойно двигаться в путь, но не свезло. Как мы убеждали девочек забраться в седла, отдельный разговор, они пешком идти хотели. Как объяснял нам с Олегом прапорщик Лентовский, у горцев принято, когда женщина идет рядом с конным мужчиной, бред собачий. Вот и заставляли их сесть верхом международными жестами. Кое-как усадили, привязав поводья к впереди идущим лошадям, будем надеяться, что девахи не сверзнутся с этакой высоты.
Впереди, в голове нашей колонны ехали Олег с прапорщиком, тот вроде ожил, хотя рана у него, конечно, серьезная и будет мешать всю дорогу. В центре табуна вклинились лошади с девчонками, я же двигался замыкающим. Что хорошо, так это гора оружия, снятого с абреков. Увешались так, что дышать трудно, зато стало спокойнее на предмет неожиданной встречи с противником.
Оружие горцев хоть и было явно не новым, и даже толком нечищенным, но оно все же было. Одних пистолей на мне шесть штук, а еще два мушкета и сабля с кинжалом. У абреков к седлам были приделаны сумки, и в них очень удобно поместились по два пистоля с каждой стороны седла, вытащить вполне легко, а значит, кроме ружья, на ближней дистанции, у меня аж шесть выстрелов в запасе, командир и Васильчиков взяли только по два, заткнув их за пояс. Да уж, с трофеями нам и правда повезло здорово, еще бы дали по возвращении возможность все это продать…
Провидению было угодно не испытывать нас далее, видимо, кто-то наверху решил, что пока с нас хватит, или жалеет не нас, а тех, кого мы еще, возможно, убьем, ежели на нас нападут. Смешно? Ну, так появилась возможность посмеяться, так отчего бы это не сделать? Буквально через пару часов, как мы, груженные, как мулы, покинули разгромленный не нами аул, прямо на нас вылетел казачий разъезд. Сразу десяток едущих верхом мужиков заставил нас напрячься, а уж как отреагировали сами казачки… Эх, Олег мне рассказал позже, я даже посмеялся немного, мне-то едущему позади всех не видно было толком, что там произошло. Станичники поначалу так осадили коней, что последние на дыбы встали, от неожиданности. После обнажились клинки, и с каким-то утробным кличем эта ватага рванула к нам. Прапорщик не растерялся и умудрился докричаться до служивых ранее, чем нас порубили бы в капусту. Конечно, казачкам тоже бы досталось, мы все же с огнестрелом все, но один черт, десяток подготовленных станичников это не расхристанные горцы. Воинами абреки были жесткими, но супротив армейской выучки они все же не плясали, побеждали только числом. Я помню, как по прибытию сюда, в эти горы, частенько слушал рассказы бывалых солдат о сшибках с горцами. Сначала посмеивался в кулак, но позже обалдел, узнав, что это были абсолютно правдивые истории. Выстоять ротой против пятисот, а то и больше абреков, вполне по силам. Ущелья и узкие дороги-тропинки помогали не только горцам, но одинаково и нашим солдатам. Правильно выстроенный редут, выучка, сила духа давали русским солдатам большое преимущество.
Казачки, сопроводившие нас до ближайшего расположения наших войск, всю дорогу молчали и только недобро зыркали на нас, из-за трофеев, что ли? Понятно, что станичники живут войной и с войны, но мы-то при чем? Чем-либо другим объяснить такое недоброжелательное к нам отношение я не мог.
Взвод драгун, усиленный взводом егерей, не просто стоял на дороге, блокируя ее. Оказалось, что подразделение выдвинули вперед как первый заслон, так как позади, всего в паре верст, стояла небольшая крепость. Командовал объединенным отрядом капитан Суров Павел Игнатьевич. По представлению нашего командира, капитан развил бурную деятельность, причем именно по отношению к нашему прапору. Ну, так это было понятно, два дворянина всегда пойдут друг другу на помощь, если они, конечно, порядочные. Тут же нашелся доктор, за которым послали в крепость, и тот явился очень быстро, едва ли час прошел. Девочек под охраной казаков сопроводили в крепость, туда же отогнали и наш табун, уверив прапорщика в целости и сохранности захваченного нами имущества. Мы с Олегом сначала скучали, вяло рассказывая нашу историю бойцам в расположении, но спустя пару часов дошло дело и до нас. За нами явился вестовой от капитана и приказал следовать за ним. Вновь забравшись на лошадей, поехали, усталость брала свое, видимо, мозг дал команду, что нам вроде как уже ничего не угрожает, и накатила апатия.
– Ну, что, братцы, спасли своего командира? – встретил нас Суров, протягивая руку, которую мы с Олегом робко, по очереди пожали. Непривычно это, ранее нам из господ офицеров никто руки не подавал, не принято здесь так, да и мы к такому не привыкли.
– Да чем же мы спасли-то? – первым подал голос Васильчиков. Я продолжал молчать, ожидая дальнейшего развития разговора.
– Все знаю, прапорщик Лентовский все рассказал мне, как прикрыли собой во время камнепада, что вам горцы устроили, как в плену не дали сгинуть и всячески поддерживали. Молодцы, братцы!
– Рады стараться, ваше благородие! – хором ответили мы с Олегом.
– Сейчас дам провожатого, поезжайте в крепость и отдыхайте, место вам покажут. Дальнейшее узнаете от своего командира. Честь имею, бойцы! – капитан Суров ловко отдал честь, а мы сообразили, что пора валить.
В крепости, куда нас сопроводили, нам отведи место в небольшой казарме, видимо, именно той роты, что и стояла в заслоне на горной дороге, так как помещение оказалось
