Сын помещика 3 - Никита Васильевич Семин

Дальше возвращались домой они уже просто весело перешучиваясь. Но глаза Аленки нет-нет, а перескакивали на стоящие вдали барские хоромы.

Пелагея к шитью еще, оказывается, не приступила.

— Нет, так дело не пойдет, — сказал я ей. — Бери ткань, да пошли в мою комнату. Будешь при мне шить, а я тебе стану букварь читать. Совместим сразу оба занятия.

— Как скажете, барин, — кивнула она.

Правда прежде чем начать учебу, мне пришлось подождать, пока она ткань разрежет под нужные размеры. Тут точность, хотя бы приблизительная, нужна, и отвлекать — последнее дело. А вот уж потом, как она за нитку взялась, мы и приступили к занятию. Но девушке запоминание давалось тяжело. Делать два дела сразу — и так-то непросто, а уж когда одно из них непривычное — и подавно.

— Зато мозги тренируешь, — заметил я.

— Чего делаю? — удивленно уставилась на меня Пелагея.

— Мозги тренируешь. Орган такой, что у тебя в голове находится и за разум твой отвечает. Давай, продолжаем.

Но все равно хватило девушку всего на полтора часа. А дальше уже она все чаще ошибаться стала — перегрузил я ей голову новой информацией.

— Отдохни пока, а потом с моей сестрой позанимаешься, — отпустил я девушку.

Сам же пошел обрадовать сестренку новым заданием. Та нашлась у себя в комнате. Мама ей тоже заданий надавала, пока она в отъезде будет, вот сестра и не стала откладывать их выполнение. Но на мою просьбу откликнулась с охотой. Похоже, ей и самой было интересно попробовать себя в качестве наставника.

Разобравшись с этим вопросом, я сходил до «гастарбайтеров». Яму те выкопали примерно на четверть от планируемого. Но если не сегодня, то завтра с ней точно уже закончат. Главное, чтобы снова дождь не пошел. Лопаты им выдали железные, так что дело у мужиков спорилось.

Пройдя по поместью, нашел близнецов — их Корней на заднем дворе гонял. Марфа как обычно на кухне возилась, а Евдокия стиркой занималась. Все при деле, один я не знаю, чем себя занять. Посмотрев на стоящее в зените солнышко, которое изрядно припекало голову, решил, что сейчас самое время сходить на речку и покупаться. В прошлый раз выходной был, берег чуть ли не «забит» оказался народом. А вот сегодня там по идее никого быть не должно. Спокойно покупаюсь, аппетит к обеду нагуляю, да и для здоровья полезно. С такими мыслями взял сменную одежду и пошел на берег.

— Сергей, Ольга Алексеевна, какой приятный сюрприз! — встретила Винокуровых Софья Александровна.

— К сожалению, я лишь проездом, — мрачно предупредила женщина.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила Зубова.

— Мой папа умер.

Тут же Софья Александровна заохала, утешая свою невестку. Предложила успокаивающего чаю и выразила соболезнования. Но, как и предупреждала, Ольга надолго у Зубовых не задержалась. Буквально пообедала и отправилась в дальнейший путь, забрав тарантас с Митрофаном. А вот Сергей Александрович никуда не поехал. Дел в Дубовке ему предстояло совершить немало.

— Так вы Романа на хозяйстве оставили? — спросила Софья, оставшись с братом наедине.

— А кого же еще? — вздохнул мужчина. — Ничего, пускай привыкает.

— Он юноша серьезный и ответственный, справится!

— Я и не сомневаюсь.

— Ты надолго к нам?

— Ольгу дождаться надо. Но и сидеть в доме постоянно не буду. Сейчас вот чай допьем, да я к Георгию поеду.

— Только много не пей, — зная о пристрастии друга брата, попросила Софья.

— И не собирался. Визит у меня к нему сугубо деловой.

— Знаю я его, — отмахнулась Зубова. — Он любой деловой визит в попойку норовит превратить. Ты к нему за кирпичами едешь? Не отказался от мысли свою мельницу ставить?

— Пока отказался, но кирпичи нужны. Роман придумал из опилок игрушки делать. Уже и показал мне первую. Превратить отходы, что на выброс идут, в доходы — это же надо придумать! — похвастался мужчина.

— Да, Роман у тебя — голова. Сообразительный не по годам и бог его разумом не обделил.

— Скорее, заменил, — буркнул мужчина, которого давно глодало изнутри подобное чувство, а тут оно окончательно оформилось в слова.

— О чем ты говоришь? — удивилась Софья Александровна.

— Я о том тебе не сказывал раньше, — вздохнул мужчина, — но Роман с учебы вернулся беспамятный.

Женщина испуганно прижала ладони к щекам. А Винокуров продолжил. Давно уже думал — рассказывать кому-то об этом или не стоит. Но решил с сестрой поделиться, раз уж Роман часто сюда наведываться стал. Чтобы она сама случайно это не выяснила, да какое недоразумение не произошло.

— Мы вот тоже испугались сильно. Батюшку Феофана позвали, чтобы молитву он прочел, да посмотрел на него. Тот и сказал, что с разумом у Романа все в порядке — да ты то и сама видела. А вот памяти его бог лишил. Почти полностью, но иногда на него накатывает прошлое, если что знакомое и с сильными воспоминаниями связанное видит. Ну и дар к рисованию — оттуда же. Не иначе, господь, забрав одно, другое ему даровал. Он и мыслить иначе стал, и говорить.

— Я думала, что он просто в столице так изменился, — прошептала женщина.

— И это тоже, но мы-то с ним дольше под одной крышей живем. Все видим. Характер у него поменялся от потери памяти. Иначе он стал смотреть на все. Будто и правда ему кто голову поменял. Прошу, только никому ни слова.

— Ты же меня знаешь, мог бы и не просить о такой малости.

— К худу или к добру, но сейчас я уверен — выдюжит Роман, когда поместье наше примет под свою руку. До того определенные сомнения еще были, а сейчас развеялись. Да