Ложная девятка. Пятый том - Аристарх Риддер
И на самом деле было понятно, что ничего у американцев не получится. Советский Союз — это не та страна, с которой можно поступить подобным образом. Как ни крути, а половина Европы наша. Хотя я более чем уверен, что во всяких Польшах, Венгриях и Чехословакиях крутят фигу за спиной. Но в любом случае, если уйдет Советский Союз, то следом уйдет и весь Варшавский договор, а потом еще и остальные союзники — ну, а может быть, нахлебники, тут как посмотреть — Советского Союза, которые щедро раскиданы по всему миру. От Кубы, что в принципе для тех же американцев, наверное, даже в плюс, до Вьетнама.
И в борьбе за будущее советского спорта, как это ни странно, нам очень сильно помогало гражданское общество в капиталистических странах. Как это ни странно, это словосочетание сейчас имеет реальный вес. И именно об этой помощи, ну или борьбе — как на это посмотреть — и рассказывал Бовин в своей «Международной панораме».
А всему виной — сенсационное интервью с Бен Ладеном. Я думал, что этот террорист главным образом знаменит своей атакой на башни-близнецы в начале XXI века. Но, как оказалось, уже сейчас Усама Бен Ладен — один из видных полевых командиров моджахедов, который очень влиятелен и очень богат. И во французском Le Monde как раз и вышла большая статья-интервью с ним, которая, ну, как говорит товарищ Бовин, произвела эффект разорвавшейся бомбы в западном обществе.
И я вполне допускаю, что все сказанное на советском телевидении надо делить даже не на два, а на десять. Все-таки цензура и пропаганда — это практически синонимы советского телевидения. Но кадры, которые смаковались по ТВ, показывали, что, как минимум, в Европе интервью с Бен Ладеном стало очень неприятным сюрпризом.
В том же Париже, например, прошли многотысячные демонстрации, притом не левых студентов, как можно было бы предположить, а наоборот — консервативных движений, напрямую связанных с католической церковью. И точно такая же волна прошла по Италии, Испании и Латинской Америке. До прямых антиамериканских лозунгов не доходило — их не придумала даже советская пропаганда, но требования прекратить сотрудничество с нелюдями были.
Ну, опять же, я не знаю, насколько можно верить советскому телевидению. Тут, как говорится, за что купил, за то продал.
На приеме в Федерации футбола СССР нам, футболистам московского «Торпедо», утвердили заграничную командировку, притом утвердили не куда-нибудь, а в Италию. Летом шли разговоры о том, что в рамках моего будущего перехода «Торпедо» сыграет как минимум один товарищеский матч с «Ювентусом». А сейчас этот один матч превратился в целую серию встреч с итальянскими командами. Притом помимо «Ювентуса» «Торпедо» сыграет сразу с несколькими клубами как серии А, так и серии Б. А все это дело будет во время паузы в итальянском чемпионате. Она достаточно короткая, но в любом случае 10 дней в Италии в очень плотном ритме нам обеспечены.
В Италию мы летим 22 декабря. При этом в этот же день у нас будет самая настоящая культурная программа, притом связанная с футболом. Прилетаем мы в Рим утром, затем нас ждет самолет до Турина. А вечером мы в полном составе приглашены на матч «Ювентус» — «Лечче». Этой игрой Старая Синьора закрывает первый круг чемпионата Италии сезона 85/86. И синьор Аньелли от щедрот пригласил все «Торпедо» на эту игру, притом в ложу почетных гостей. Жест, конечно, широкий, тут сказать нечего.
Ну а уже 24-го у нас на том же самом стадионе «Коммунале» будет товарищеский матч с «Ювентусом». 26-го мы играем с «Пизой». 29-го — с молодежным составом «Ювентуса». 1 января — с Монцой
Ну а закончим мы все 4-го, когда сыграем с Кампобассой.
Все эти игры будут оплачены достаточно щедро, так что из поездки мы вернемся, значительно пополнив свой бюджет. Само собой, речь идет о футболистах. Сколько получит «Торпедо» и получит ли вообще — этого, естественно, никто из нас не знал. Не знали, и нам никто не собирался такие вещи рассказывать.
Потом мои одноклубники, счастливые и довольные, отправляются в заслуженный отпуск. А я вместе с еще несколькими торпедовцами меняю одну заграничную командировку на другую. 8 января сборную Советского Союза ждет третий международный турнир в Марбелье. И там мы проведем несколько матчей против команд из ФРГ — ту же «Саарбрюккен», «Байер» 04. А дальше уже все зависит от того, выйдем ли мы в плей-офф этого турнира.
Так что скучать зимой мне точно не придется. Тем более что спустя 10 дней после матча с «Байером» мы в Испании проведем товарищеский матч с испанцами. А потом в феврале поедем в Мексику.
И повторюсь — все это вместе, этот плотный график «Торпедо» и сборной Советского Союза, говорил, вернее даже не говорил, а буквально кричал о том, что какие-либо попытки Соединенных Штатов подвинуть Советский Союз с международной арены терпят крах.
И на самом деле это интересно, что грозная речь в Конгрессе США — а в советской прессе ей посвятили достаточно много времени и напечатали полностью и без купюр — была очень эмоциональной и содержала в себе массу различных призывов, которые могли бы испугать. Но по факту у наших «партнеров» не получилось — может быть, пока не получилось — вообще ничего. Советский Союз стоит глыбой, и глыба эта колебаться не собирается.
Начало декабря, помимо вот этих всех вихрей враждебных, которые веяли над советским спортом, принесло еще и достаточно большое изменение в советском футболе. И надо сказать, что к этим изменениям я тоже приложил руку.
Историю с инфарктом Стрельцова, который только-только выписался из больницы и сейчас проходил курс санаторно-курортного лечения в Краснодарском крае, мной не была забыта. И сразу после приема в Федерации футбола, где мне, товарищу Топорнину, хотелось не руку пожать, а в рожу плюнуть, я отправился в Моссовет. Не сразу, конечно, на следующий день, но суть от этого не меняется.
Я отправился в Моссовет не просто так, на экскурсию, а для того, чтобы поговорить там с новым руководителем этой организации, а именно с Валерием Тимофеевичем Сайкиным. Мой, можно сказать, крестный отец в советском футболе сменил просторный кабинет заводоуправления ЗИЛа на еще более роскошный в Моссовете, став председателем.
Вот, и я решил поговорить с ним на тему Топорнина и попросить, а может быть, и потребовать
