Безмолвная - Константин Лёр
Каманах оказался интересным дядькой. Он, ни на минуту не умолкал, пока щёлкал по клавишам компьютера, скармливая тому, одному ему известные данные. Поведал о том, какая замечательная и единственная в Косоне, средняя школа. Школа, где преподавательский состав пошёл на беспрецедентные в Республике Корея меры на послабления для учеников. И каких впечатляющих добился результатов по успеваемости.
Оказалось, что, из-за небольшой численности населения провинции, было решено обойтись общей средней школой, вопреки традициям, когда мальчики и девочки учатся раздельно. И в этом, тоже есть свои плюсы — социализация подростков намного выше, и им легче переходить в старшую школу с таким же, смешанным форматом обучения.
Не подвёл и библиотекарь. Он представился как Чинчин, и я не стал писать ему, переспрашивая, не ослышался ли. Пусть будет Чинчин, благо, произносить вслух его имя не придётся. В противоположность разговорчивому учителю Каманаху, болтливостью Чинчин не отличался. Да и не подразумевают шахматы задушевных бесед.
И мне пришлось его обыграть. Не, я не против поперебирать пыльную макулатуру, но высота стеллажей намекала, что придётся пользоваться стремянкой, а на Лире донельзя укороченная, стараниями подруги, юбка, в которой особо не полазаешь. И хоть, Манхи заставила меня надеть тёплые шортики поверх белья, — «В школьном туалете снимешь, иначе, зажаришься» — только, волновать пожилого мужика видом голых ног, мне, всё равно не хотелось. Ещё удар старика хватит, виноватым себя чувствовать буду.
В общем, я его обыграл, но, пришлось изрядно попотеть в прямом и в переносном смысле. Лишний слой одежды на теле давал о себе знать, да и старик не торопился с ходами, несколько раз заставляя меня понервничать неожиданными манёврами. Когда же, король белых сложил буйну-головушку на доске, оказалось, что прошло больше двух часов.
Помахав листком со списком литературы к выдаче, я напоминаю библиотекарю о его прямых обязанностях, а заполучив увесистую стопку в руки, спешу удалиться.
— Ты заходи ещё. Я должен отыграться, — слышу вслед, практически, в закрывшуюся дверь. Киваю пустому коридору.
«Интересно, в полицию о пропаже ребёнка, то есть, меня, уже заявили, или даже не заметили отсутствия? В любом случае, начинать учебный год с прогула нехорошо» — прихожу к неприятному умозаключению, пытаясь рассмотреть дорогу впереди себя и, одновременно, заприметить свою соседку в одном из классов. Где она, туда и мне, значит. Всё логично.
Внезапно, одновременно происходят две вещи: меня скручивает от сильной боли внизу живота — месячные — будь они неладны, — и я, засмотревшись на учеников за окном, врезаюсь в какое-то препятствие на своём нелёгком пути. Препятствие издаёт нечленораздельный звук, сильно смахивающий на бранное слово, а затем, уже, вполне членораздельный — когда гора тяжёлых учебников, из моих рук вываливается тому на ноги.
— Смотри, куда прёшь, корова! — награждает меня препятствие нелицеприятным эпитетом. Правда, мне не до ответов хаму. Боль такая, что невозможно удержаться на ногах. Схватившись за живот падаю на колени. Попутно вспоминаю свою бывшую жену, она, в таких случаях, всегда пила «Китанов» — болеутоляющее средство. Увы, у меня ничего подобного с собой нет, а искать сейчас медпункт, который, обязательно должен быть при школе, — только не в моём состоянии. Поднимаю полный боли взгляд на не выдержавшего, свалившегося на него груза знаний, школьника. Тот, потирает ушибленное, по-моему, физикой, колено, но не спешит кидаться на помощь. Раздумываю, а не послать ли вовремя подвернувшегося под руку гонца за таблетками? Пусть отрабатывает оскорбления.
Парень, в свою очередь, встречается взглядом со мной и осекается на полуслове, заворожённый фиолетовыми глазами, что смотрели на него снизу вверх. Он, на миг зависает, не понимая, как ему поступить, а затем, наверное, у него включается защитная реакция.
— Ты чего, новенькая? Я, раньше тебя тут не видел. Думаю, тебе стоит извиниться.
На мгновение, от подобной наглости забываю про боль, и теряю «дар речи». И если бы она у меня была, но даже безмолвно не могу подобрать подходящих слов. В качестве универсального жеста, отображающего моё моральное и физическое состояние, показываю парню средний палец, мол, «Иди нахрен со своими извинениями!». Стиснув зубы, поднимаюсь с пола и лезу в рюкзачок, доставая заветный планшет, с намерением дополнить устное выражение письменной формой, но в этот ответственный момент, позади меня раздаётся гулкий, сдвоенный удар ротанговой палки, от которого я, буквально, подпрыгиваю на месте, и звучит знакомый голос «завуча»:
— Ученица ЛиРа и ученик ШиЕн, обоим по минус пятьдесят баллов за неподобающее поведение. Ещё, по минус пятьдесят баллов за нахождение не на уроках. И ученица ЛиРа, тебе минус сто баллов за использование гаджета в учебное время. Дай его сюда, заберёшь после уроков, — выдирает он из моих пальцев планшет. — Ученик ШиЕн, помоги ЛиРа собрать учебники и ступай в свой класс. ЛиРа, я не знаю, в какой класс тебя определили, но шляться по коридору в учебное время не позволительно. Ты должна была получить свои книги ещё два часа назад. Это значит, что ты отсутствовала на уроках без уважительной причины, — ЮнДжон делает паузу в своих изобличительных речах, дожидается, пока ШиЕн соберёт мои тома и накидает их горкой на подставленные предплечья, затем, заканчивает. — До конца урока посидишь в этом классе, — указывает он своим «демократизатором» на помещение напротив. Оттуда, сквозь окно, на неожиданное представление, пялятся, прилежно отсиживающие своё время, учащиеся.
— Спасибо, что заботитесь обо мне, сабоним, — голосом, в котором ни капли раскаяния, произносит ШиЕн, кланяясь ЮнДжону. — Мой отец, не обрадуется, когда услышит о том, что его сын опустился в школьном рейтинге из-за неуклюжести новенькой. Думаю, он будет ходатайствовать перед попечительским комитетом, об исключении её из школы и о пересмотре системы наказаний.
У «Завуча», на лице, проступает вся гамма эмоций, соответствующая моменту. Оно и понятно. Кому угодно будет неприятно, когда тебя в открытую шантажируют. Конечно, я не в курсе ситуации, кто там отец у паренька, но, видимо важная шишка, раз ШиЕн осмеливается упоминать его в качестве аргумента, отстаивая свою позицию. А мне, вдвойне неприятно, оказаться под катком незаслуженных репрессий, из-за пустяка! Да ещё, не успев начать учёбу! «Это какой-то позор!» — по мнению некоего Швондера. По-моему — тоже.
— Хорошо, ученик ШиЕн, твои штрафные баллы переходят к ученице ЛиРа. Можешь идти, — поколебавшись, идёт на попятную «завуч».
Парень, напоследок окинув меня высокомерно-презрительным взглядом, удаляется, оставляя охреневать от, творящегося на моих глазах, беспредела. Мысленно отмечаю единственный плюс — прекратилась боль,
