Красно-белый. Том 4 - Владислав Викторович Порошин
Команда Романцева, в которую кроме него входили: Ярцев, Дасаев, Хидиятуллин и Шавло, играла против моей баскетбольной дружины, где кроме меня пытались поразить кольцо соперника: наш второй вратарь Лёша Прудников, молодой да ранний Серёжа Родионов, форвард силового плана Саша Калашников и новичок из Ворошиловграда Саша Заваров.
– Шо? – кричал Заваров. – Вы пасовать мне будете или шо?
– Держи, – рыкнул я, передав в центре площадки баскетбольный мяч с отскоком от земли.
И наш юный полузащитник, поймав его, сначала сделал несколько шагов ногами, пытаясь запутать как на футбольном поле Георгия Ярцева, и лишь затем, бахнув этим мячом в землю, пошёл к противоположному кольцу, рассмешив команду Олега Романцева.
– Пробежка! – тут же дунул в свиток судья товарищеского матча Юрий Гаврилов. – Завар, баскетбол - это тебе не регби.
– Подумаешь, сделал пару лишних шахов, шо такова? – обиделся Заваров, отдав мяч сопернику.
– Дать бы тебе по шее, – прогудел Саша Калашников. – Мы и так уже из-за тебя летим три очка.
– Тах не корову же пролетаем, – усмехнулся его тёзка Заваров.
– Отошли в защиту! – закричал я, хлопая в ладоши и призывая своих партнёров сгрудиться плотной стеной вокруг своего же кольца. – Калаш, Завар, отошли!
И в этот момент, пока Калашников с Заваровым припирались, Олег Романцев сделал быстрый пас из-за боковой на Сергея Шавло. И тот, видя, что путь к нашему кольцу открыт, резко рванул в атаку. А когда на него выдвинулся Лёша Прудников, то Сергей сделал хитрую скидку на правый край Вагизу Хидиятуллину. Вагиз в свою очередь, стоя в четырёх метрах от кольца, высоко выпрыгнул и бросил мяч, метя в дальнюю дужку баскетбольной корзины. Однако не сей раз баскетбольный снаряд, попрыгав по дужке кольца, вывалился наружу. И первым его подобрал Сергей Родионов.
– Делай, Никон! – закричал он, бросив мяч в моём направлении.
И так как команда соперника растянулась вдоль всего баскетбольного поля, мне не составило большого труда, чтобы Романцева, Ярцева и Рината Дасаева обойти, словно тренировочные стойки. Что-что, а водил баскетбольный мяч я можно сказать профессионально. Далее на кольцо соперника я выскочил в гордом одиночестве и, сделав два стремительных шага, чисто автоматически послал мяч в корзину с отскоком от деревянного щита. Я поступил так, как всегда учил своих подопечных ребятишек в той своей первой жизни.
– Два очка! – хохотнул Гаврилов. – Счёт плюс один в пользу команды Олега Романцева. До полной готовки шашлыка осталось пять минут. Соберись, Никон, – шепнул он мне.
– А я сегодня ещё и не разбирался, – буркнул я в ответ, оттягиваясь в защиту.
Кстати, свидетелями этого игрового эпизода стали братья Старостины: Николай Петрович и Андрей Петрович. И не дожидаясь окончания этого принципиального поединка, Андрей Петрович как человек, отвечающий за всю финансовую деятельность нашего красно-белого коллектива, отозвал меня для индивидуальной беседы.
– Сергей, Пригода! Замени меня! – обратился я к нашему защитнику, прежде чем покинуть площадку.
– Что ж ты, Никон, всё это время молчал? – пророкотал богатым бархатистым голосом наш 77-летний старший тренер Николай Петрович. – Значит, твоя девчонка хочет разменять твою квартиру? Ловко.
– Во-первых, она уже не моя, – виновато пробурчал я. – А во-вторых, её в этой квартире прописали, и по закону она имеет право на половину этой «двушки».
– А помириться не пробовал? – насел на меня с другой стороны Андрей Петрович.
«Да что ж сегодня за день-то такой? – подумалось мне. – Утром папа Тамаркин прибегал, сейчас братья пытают».
– Помириться можно, – закивал я головой. – От примирения не возражаю. А вот жениться, увольте, не хочу.
– Как это всё не вовремя, – закряхтел Николай Петрович. – Нам до чемпионства рукой подать. И ты, как лучший бомбардир команды и всего чемпионата, должен быть в форме. И что ж нам с тобой прикажешь делать?
– Дайте денег взаймы на однокомнатный кооператив, – осипшим голосом прохрипел я. – Через год отдам.
– И как? – откровенно захохотал Андрей Петрович. – Пойдёшь калымить на Москву-Сортировочную? Джинсы свои с кроссовками и магнитофон продашь? Ха-ха.
– Пока не знаю, – выдохнул я.
– Если наш «Спартак» выиграет первенство Союза, а сборная пробьётся на Чемпионат Европы, то мы с Андрюшей попытается тебе помочь, – снова закряхтел Николай Петрович. – А теперь, раз уж ты такой «лапоть», живи пока на базе. Ладно. Пошли, попробуем шашлычка.
Братья Старостины похлопали меня по плечу и двинулись к мангалу, из которого уже по всей Тарасовке развевался сытный дух, замоченного в рассоле и поджаренного на углях мяса. У меня же после такого разговора, аппетит в прямом смысле слова помножился на ноль. Ибо просить деньги в долг у тех, кто влиятельней и богаче тебя - это самое стыдное и распоследнее дело. Как писал Михаил Булгаков: «Никогда не просите ничего у тех кто сильнее вас - сами предложат и сами всё дадут».
«Дудки, – прошипел я про себя. – Никто, ничего и никогда не даст. Конечно, если сборная совершит невозможное и с моей помощью пробьётся на Европу, то кое-что в смысле материальных благ в мой карман перепадёт. Может сертификат на «Волгу» подарят, а это уже самые настоящие живые деньги».
– Ты чего скис? – пихнул меня в бок Юра Гаврилов.
– Аппетит что-то пропал, – тяжело вздохнул я.
– Так поехали в «Саяны», – предложил наш штатный балагур, к которому сегодня ни жена, ни ребёнок не приехали. – Тут немного посидим, выпьем пива с шашлыком и вперёд к приключениям.
– Ты знаешь, Гаврила, а почему бы и нет, – криво усмехнулся я. – Иногда, есть смысл чуть-чуть пошалить. Вспомнить молодость и немного встряхнуться.
– Мне нравится ход твоих мыслей, – захохотал Гаврилов.
– Мне тоже, – буркнул я.
***
Когда мы на винтажном горбатом «Запорожце» Юрия Гаврилова миновали Рижский вокзал и устремились в сторону Красной площади, улицы вечерней Москвы встретили нас множеством ярких огней вывесок и панорамных витрин магазинов. Столица Советского союза постепенно приобретала многие черты, которые будут присущи этому городу в середине 80-х и в начале 90-х годов. Не хватало разве только продуктовых коммерческих ларьков на каждом углу. А что касается баров и ресторанов, то они уже вовсю жили по законам дикого капитализма: не позолотишь руку вахтёра, внутрь не