Владимир, Сын Волка 2 - RedDetonator
Глава двенадцатая
Товарищ председатель
* СССР, Московская область, город Москва, Исполнительный комитет Ждановского районного Совета народных депутатов, 26 июня 198 7 года*
— Надо сделать — сделаем, — кивнул Жириновский. — Ваш запрос будет принят в обработку сегодня же, товарищ Ларионова. Я поручу нашим лучшим специалистам, чтобы они немедленно занялись проблемой.
— Спасибо, Владимир Вольфович, — улыбнулась Надежда Фёдоровна, глава профсоюза завода «Красный богатырь».
— Всегда готов оказать поддержку, — улыбнулся Владимир ей в ответ. — Но прежде чем благодарить, дождитесь видимых результатов.
— Спасибо за то, что выслушали, — сказала Ларионова. — Я тогда пойду…
— В дни приёма мои двери всегда открыты, — сообщил ей Жириновский. — Рад знакомству и надеюсь на плодотворное сотрудничество! До свидания, товарищ Ларионова!
— До свидания, товарищ Жириновский! — встала Надежда Фёдоровна.
Жириновский пожал ей руку, дождался, пока она покинет его кабинет, а затем подвинул к себе недочитанный отчёт.
Обретение всей полноты исполнительной власти в Ждановском районе прошло без сучка и без задоринки — партком рекомендовал его на должность председателя исполкома, что, по сути своей, было предписанием. Народные депутаты проголосовали и он стал председателем исполкома, сразу же приступив к активной работе.
Как и ожидалось, его в первый же рабочий день выдернули в Мосгорисполком, где Валерий Тимофеевич Сайкин, председатель, разъяснил ему порядок действий. Ничего крупного не предпринимать, без согласования с горисполкомом и горпарткомом, нельзя, среднее можно предпринимать при согласовании с районным парткомом, а мелкое остаётся на его откуп.
В конце концов, Сайкин сказал ему, что всё будет нормально и переживать по поводу решений не нужно, потому что партия сама решит, что надо, а чего не надо, а ему нужно лишь исполнять и сохранять баланс.
Такой подход Жириновского не устроил, но озвучивать возражения он не стал.
У него большие планы на свой срок полномочий: ему нужно максимально пропиариться, чтобы этот огромный район Москвы, населённый 153 тысячами человек, стал его опорной точкой.
А самый лучший способ пропиариться, используя полномочия, это популистское исполнение всех хотелок избирателей, но не индивидуальных, а общественных.
Например, он уже изучил районный бюджет и нашёл траты, которые можно оптимизировать, что придётся продвигать через совет. Это неудобно, но таковы уж правила.
Тем не менее, уже к августу, если удастся оперативно привлечь к работе свою команду, что та ещё задача, и оптимизировать штат исполкома, можно начать работу по реконструкции набережной Москвы-реки.
Состояние её относительно приемлемое, но предыдущий совет поручил предыдущему председателю, Николаю Николаевичу Половникову, провести косметический ремонт набережной, а Жириновский решил, что надо не ограничиваться косметикой, но провести полноценную реновацию.
«Осталось только оптимизировать расходы…» — подумал Владимир. — «Деньги-то есть, причём огромные, но расходуются они не очень эффективно».
Даже первое ознакомление с бухгалтерией показало, что эпизодически происходит неосвоение бюджетных средств, за что, конечно же, «наказали всех ответственных», «пересмотрели бюджет» и так далее.
В рамках имеющихся полномочий, он может изменить эту ситуацию и, легитимизируя свои действия через совет, делать то, что ему нужно.
А ему нужно помочь своему бизнесу — на новой набережной будут новые торговые места, которые займут его кооперативы. Да и люди любят, когда совет не ерундой мается, а улучшает городскую инфраструктуру или решает реальные проблемы, поэтому это полезно для пиара.
«Надо не забыть поручить Платонову, чтобы он занялся вопросом жилья», — подумал Владимир. — «Затягивается строительство новых домов — нужно ускорять. Но пусть сначала разберётся в причинах, а дальше уже я вступлю».
Симптомы общего упадка уже видны всем, даже простые обыватели смутно чувствуют, что всё идёт куда-то не туда, а страна будто бы катится в пропасть. И эти ощущения соответствуют действительности — страна стремительно катится в пропасть.
А Жириновский, тем временем, продолжает придерживаться плана.
Дома воинов-интернационалистов открыты в семнадцати городах, включая столицы всех, пока ещё, братских республик.
«Постоянников» уже двадцать девять тысяч, а посещают Дома огромные массы людей — около восьмидесяти тысяч.
Жириновский отбирает самых лучших. У него формируется корпус «отличников» — таких, на данный момент, набралось двести четырнадцать человек, а корпус «хорошистов» насчитывает семьсот тридцать девять человек. Но процесс поиска и отбора продолжается, потому что охвачены далеко не все ветераны.
С обоими кадровыми корпусами ведётся интенсивная работа — их обучают, готовя к ответственной работе по разным профилям.
«Хорошисты» направляются на работу в кооперативы общепита, открывающиеся по всему Союзу, а «отличники» либо задействуются в административной работе, либо состоят в резерве.
Организация разрастается, масштаб её влияния растёт, поэтому скоро придёт время для усложнения иерархии и включения в неё проверенных гражданских специалистов.
Он с нетерпением ждёт 1 июля 1988 года, когда кооперативам разрешат заниматься любым производством — тогда-то он и развернётся.
У него есть десятки идей, что и как можно производить, чтобы завоевать новообразованный советский рынок.
«Пока все будут заниматься только тупым обналом…» — подумал он.
В дверь постучали.
— Товарищ Жириновский, — раздался голос капитана Райковой. — Я могу войти?
— Можете, — ответил Владимир. — Заходите.
В кабинет вошла женщина тридцати лет, которая, несмотря на то, что одета в гражданское деловое платье, выглядит, как агент КГБ. Возможно, дело в холодном и пристальном взгляде голубых глаз, а может, дело в военной осанке?
— Присаживайтесь, Ирина Михайловна, — указал на стул Жириновский. — Что у вас?
— Я не отниму у вас много времени, — покачала головой капитан Райкова. — Мне приказано сообщить вам, что вас ожидают на Лубянке.
— Да? — нахмурился Жириновский. — А что случилось?
— Мне не сообщили, — ответила Ирина. — В понедельник, в полдень, улица Дзержинского, здание № 2.
— Понял вас, — кивнул Владимир. — Чаю?
— Нет, благодарю, — отказалась Райкова. — До свидания.
Когда она вышла из кабинета, Жириновский равнодушно пожал плечами и вернулся к работе. Вряд ли его собираются прижимать за его деятельность, но догадок о том, в чём причина такого категоричного вызова, у него нет.
