Олегархат им. тов. Сталина - Квинтус Номен
То, что тремстам тысячам человек страна срочно восстановила жилье, было, конечно, благородно и объяснимо: людям, попавшим в беду, нужно все же помочь. Но ради этого по сути лишить жилья больше миллиона людей по всей стране было, с моей точки зрения, не глупостью, а преступлением. К тому же — поскольку центр Ташкента после войны считался «престижным районом» и жилья лишилось множество «ответственных работников» — СССР потратил просто невероятные деньги на разработку сейсмоустойчивых жилых зданий для тамошних «советских баев»: один такой домик в мое время стоял напротив ВДНХ. Очень, конечно, неплохой домик, но вместо одного такого (а в Ташкенте их четыре поставили) можно было выстроить целый микрорайон, в котором народу поселить вышло бы вчетверо больше. Или даже вдесятеро — а практика показала, что каркасно-кирпичный дом, если при его строительстве не воровать арматуру и цемент, тоже вполне сейсмоустойчив. А строить в сейсмоопасных районах небоскребы — более чем очевидная глупость…
Не знаю, получилось бы у меня переубедить руководство страны, но неожиданно меня поддержал Николай Васильевич Никитин, который сейчас заканчивал строительство телебашни в Останкино. Его Пантелеймон Кондратьевич пригласил для оценки предложения группы архитекторов по постройке высотных сейсмоустойчивых домов, а тот ответил, что проекты он даже смотреть не будет, поскольку это является откровенным вредительством. И еще добавил небольшой, но очень веский аргумент:
— Говорить о высотных жилых зданиях имеет смысл там, где страна сможет обеспечить пожарные команды лестницами высотой до верхнего этажа. А в районах, где может случиться землетрясение, машина с такой лестницей по завалам до горящего дома просто доехать не сможет…
И на этом споры по «высоткам для Ташкента» закончились, а вот по тому, кто и за чей счет будет там дома строить, пока решения принято не было. То есть одно-то решение приняли, я приняла — просто разогнав стройотряд из МИИТа, который должен был за лето выстроить несколько железных дорог возле Ташкента для того, чтобы строительные грузы там принимать. И разогнала его не по злобе или по каким-то «идеологическим соображениям», нет. Я вместе с постановлением принесла Николаю Семеновичу расчеты, из которых следовало, что с новыми дорогами и грузовыми станциями стройкам Ташкента легче вообще не станет, а довольно много тысяч грузовых вагонов просто будут служить там складами:
— Ты в этом уверена? — поинтересовался Николай Семенович и сам же ответил: — Хотя ты всегда в своих выводах уверена. Я вот что думаю… как ты смотришь, если мы в связи с нынешними обстоятельствами сократим, скажем, вдвое, количество наших строителей в Корее? Товарищ Ким поймет.
— Ни в коем случае! Все стройки в Корее должны продолжаться, и я даже думаю, что туда нам придется строителей добавить.
— Сама же говоришь, что в Ташкенте нам строителей не хватит, а там, между прочим, больше трехсот тысяч человек без крыши над головой осталось!
— И не нужно так орать, я и в первый раз вас прекрасно слышала. Сейчас эти триста тысяч все же где-то разместились, а стройки — хоть мы наизнанку вывернись — раньше осени просто начинать не получится, там завалы еще разгребать и разгребать. И, обратите внимание, самые пострадавшие почему-то на такую работу идти не хотят, ждут, пока русские придут и все им сделают. Я думаю, а вы со мной тут же должны согласиться, что новое жилье там стоит предоставлять только тем, кто на стройках сколько-то времени отработает. А кто не захочет — в порядке общей очереди. Но я снова про Корею: в Корее десять миллионов живут хуже, чем жертвы нашего землетрясения…
— Там же всего десять миллионов народу-то…
— И вот все они хуже и живут. Им еще и жрать нечего, и они как раз без нашей помощи просто вымрут. А с нашей помощью уже года через три Северная Корея станет не просто союзником, а верным другом всего советского народа!
— А в Ташкенте вообще наш народ…
— Там большинство да, наш народ Но очень много и не нашего: десяток баев погибло с семьями, сотня без домов осталось — и в городе едва бунты не начались. А вот в Корее сейчас ситуация такая, что при нашей помощи там максимум лет через пять выстроят настоящий социализм. Сталинский социализм…
— И в Корее, и в Китае…
— Опять заблуждение. Китай для нас — это, скажем, ситуативный союзник, и это очень хорошо. Но вот по-настоящему другом для СССР, таким, как сейчас Монголия и скоро будет КНДР, Китай никогда не станет. И нам все же не стоит помогать товарищу Мао превращать Китай в потенциального и сильного врага рядом с нашей границей. Так что вы как хотите, а я голосую за первоочередную помощь товарищу Киму. В том числе и потому, что с его помощью СССР сможет, причем довольно скоро, по сути дела контролировать скорость роста промышленности, включая военную, всех капиталистических стран.
— Потому что там какие-то ископаемые?
— Нет. Потому что там и народ, и руководство очень хотят построить социализм. Такой, о каком говорил товарищ Сталин. И я отдельно позабочусь о том, чтобы у них все получилось…
В конце мая из Кореи вернулась Ника вместе с Васей: она на самолете лететь не рискнула и добиралась поездом, причем уже не литерным правительственным, а простым пассажирским. Сережа с утра и до вечера работал в своем институте: у них шел совместный со связистами проект по созданию компьютерной сети, причем и в европейской части СССР, и в Северной Корее. Такая странная связка получилась из-за того, что инженеры у Кима начали на кабельном заводе в Пхеньяне делать кабель, по которому «цифру» можно было передавать со скоростями до десятка мегабайт в секунду. Правда, инженеры эти были вообще немецкими, из ГДР приехавшими помогать там кабельную промышленность налаживать, но пока такой кабель делали лишь там, а товарищ Ким решил, что своего он тут не упустит. Я же ему показала, как через компы управлять целым уездом…
К этому времени закончилось составление «нормального» плана восстановления Ташкента, который мало что оказался почти втрое дешевле
