Княжна Разумовская. Спасти Императора - Виктория Богачева

Глава 32

В тот вечер, плавно перетекший в ночь, князь Хованский покинул наш особняк, уже когда на небе разгорелись яркие звезды и круглая луна поднялась над крышами старинных домов.

Кира Кирилловна была женщиной прагматичной, и потому, отбросив в сторону сантименты, мы обсуждали сугубо практичные вещи: размер моего приданого, мои драгоценности, сумму моего содержания, которую я должна буду получать от супруга, доли имущества, которые причитаются нашим будущим детям.

Когда тетушка коснулась темы детей, мне удалось сохранить бесстрастное, нейтральное выражение лица. Но внутри я чувствовала себя совсем иначе.

Ни о каких детях речи идти не могло.

Равно как и о супружеском долге.

И я не знаю, что думал об этом князь — разумеется, о таких вещах, тем более в присутствии Киры Кирилловны, мы не говорили — но я совершенно точно знала, что думаю сама. Ложиться с ним в одну постель я не намерена.

Для начала было бы неплохо научиться ему доверять.

Наконец, дворецкий закрыл за князем Хованским дверь, и мы остались с тетушкой вдвоем. Мне предстояло провести в особняке последнюю ночь, вернее, те несколько часов, что от нее остались. Так странно. Эта мысль никак не желала укладываться в голове. Казалось, я совсем недавно очнулась в комнате княжны Разумовской...

— Идем, Варвара, — Кира Кирилловна положила теплую ладонь мне на плечо. — Нужно подобрать тебе платье, раз пошить мы ничего не успели. Гардероб переберем позже, на первое время сгодятся твои старые наряды, нужно что-то строгое, но изысканное. Для молодой княгиня Хованской.

Поднимаясь следом за ней по лестнице, я вздрогнула.

Молодая княгиня Хованская.

Как чуждо это звучало. Словно речь шла совсем не обо мне.

Тетушка призвала на помощь свою камеристку и служанку, я — Соню, и впятером мы довольно быстро со всем управились, поделив мой обширный гардероб на несколько частей: что-то я возьму с собой, что-то останется в особняке, что-то отправится модистке на перешивку.

— Напрасно ты не хочешь уехать в Архангельское, как предлагает князь, — сказала Кира Кирилловна, с прищуром рассматривая юбку из плотной, шерстяной ткани, которую она держала в руках. — Вдали от Москвы переждать, пока схлынут слухи, было бы легче.

— Они не схлынут, — твердо отрезала я. — Пока я буду прятаться, свет, быть может, и притихнет. Но стоит мне показаться вновь, и толки пойдут с новой силой. Да и не понимаю я, почему князь и вы считаете, что после венчания все изменится, словно по щелчку.

— Георгий Александрович сможет тебя защитить, — уверенно отозвалась тетушка и отложила юбку в кучу одежды, которую предстояло перевезти в мой новый дом.

Мой новый дом.

— Боюсь, даже ему в одиночку не удастся выстоять против обер-полицмейстера и генерал-адъютант Альбединского, — хмыкнула я.

— Дай ему срок. Когда князь будет спокоен за тебя, он примет бой.

— Бой, который он сам начал, подписав приказ, — едко уточнила я и даже бровью не повела, заметив на лице Киры Кирилловны осуждение.

— Он поступил... недостойно, — она пожевала губы, подыскивая подходящее слово. — Но нашел в себе смелость по всем признаться тебе. Ведь князь прекрасно понимал, что любви ему это в твоих глазах не добавит.

— О какой любви может идти речь?.. — горько спросила я и махнула рукой, обрывая беседу.

За последние дни я очень устала от невероятно трудных, выворачивающих душу на изнанку разговоров.

Разбор гардероба мы окончили после двух ночи, а уже в шесть утра Соня разбудила меня. Выглядела она так, словно вообще не ложилась, да и я сама не сильно лучше. Под глазами синяки, лицо какое-то осунувшееся, бледное...

Завтрак не полагался, потому что перед венчанием меня ждали еще причастие и исповедь, о которых я думала с легкой внутренней дрожью.

Кира Кирилловна пришла проследить за моими сборами. Накануне ночью в гардеробе мы нашли платье с длинными рукавами светло-серого с кружевными манжетами, жемчужного цвета, которое при ярком освещении выглядело совсем как белое. Оно было украшено вышивкой и казалось сотканным из снега и жемчуга. Волосы мои собрали в аккуратный узел на затылке, к нему же заколками прикрепили тонкую, прозрачную фату, расшитую кружевом и серебристой нитью.

В самом конце тетушка протянула мне старинную шкатулку, которую все это время держала в руках.

— Рано утром доставили. Свадебный подарок князя, — скупо пояснила она.

Внутри оказалось украшение, чем-то похожее на старинную тиару. Ободок из белого золота в форме цветочной ветки украшали сверкающие бриллианты и жемчуг. Соня помогла закрепить венец в волосах над пучком, и когда я увидела себя в зеркале, не смогла сдержать потрясенного, тихого вздоха. У Киры Кирилловны, маячившей за моей спиной, глаза были на мокром месте.

— Ты достойна большего, чем эта тайная свадьба, — пробормотала она горестно. — Ты достойна сверкать и блистать у всех на виду.

Я слабо улыбнулась. Тщеславия во мне не было ни на грош. Как и желания покрасоваться. Если так судить, то, быть может, столь поспешное венчание стало для меня лучшим выходом. Не знаю, смогла бы я пережить полноценную подготовку к свадьбе: бесконечные визиты, выбор нарядов, несколько дней торжества, вновь визиты, письма, благодарности...

— Ну, негоже сильно опаздывать, — бодрясь, громко сказала Кира Кирилловна и хлопнула в ладоши. — Пора выходить.

Вместе с ней в сопровождении Сони мы забрались в экипаж. Говорить не хотелось, и я уставилась в окно, наблюдая за утренней Москвой, пока мы не покинули черту города и не оказались в пригороде, удивительно похожем на одну сплошную деревню.

Карета покачивалась на ухабах извилистой дороги, и перед нами открывались живописные виды, окутанные утренним туманом. Солнце медленно поднималось над горизонтом, обещая похожий день. Сухие клены и дубы стояли вдоль дороги, величественные и печальные в своём осеннем убранстве.

Я наблюдала за природой, пытаясь отвлечься от мыслей о предстоящем венчании, и поглаживала пальцами вышивку на подоле платья. Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем экипаж, наконец, замедлил ход и остановился напротив церкви — скромной, со слегка потемневшими от времени белыми стенами и небольшими куполами, поблескивавшими в свете солнца.

Невольно я задержала дыхание и почувствовала, как Кира Кирилловна на мгновение сжала мою ладонь. Сперва экипаж покинула Соня, затем она и лишь потом я. На мгновение мне показалось, что время остановилось, и только шум от порывов осеннего ветра, шуршащего в листьях, нарушал