Лётчик: Лётчик. На боевом курсе! Под крыльями Босфор - Владимир Владиславович Малыгин
Крепкий забор из крашеных досочек, неплотно подогнанных одна к другой; от калитки через буйно цветущие заросли тянется мощённая красным кирпичом дорожка, прямиком к дому, окутанному зелёным облаком девичьего винограда. Стоило пролётке притормозить, а мне из неё выпрыгнуть и стукнуть деревянным молотком по дощечке калитки, как откуда-то из глубины сада гулко загавкало что-то огромное, судя по раскатистому голосу и быстро начало приближаться. Воображение сразу же нарисовало здоровенного волкодава с острыми зубищами и оскаленной слюнявой пастью, поэтому я от греха подальше вскарабкался назад в пролётку. От такого звонка наверняка даже мёртвые проснутся. Лучше подожду-ка хозяев здесь. Заборчик что-то низковат и не внушает мне никакого доверия. Только извозчику совершенно всё равно, сидит себе спокойно. И лошадка флегматично ушами и хвостом потряхивает. Никакой реакции на пса.
Хлопнула дверь в доме, не очень слышно и совсем неразборчиво кто-то что-то проговорил в саду, явно обращаясь не ко мне. Но собачка замолкла. Понятно, хозяева сейчас подойдут. И я самонадеянно выпрыгнул из пролётки и подошёл к забору. Чтобы тут же от него отшатнуться. Потому что вставшая на задние лапы псина чуть ли мне нос не откусила. Щёлкнули мощные челюсти в нескольких вершках от моего лица, жаром из пасти дохнуло, я даже не заметил, как снова оказался в пролётке на своём месте. С возмущением глянул на невозмутимую спину извозчика, делающего вид, что он немного задремал на облучке. Отдышался, успокаивая и собирая в целое разбежавшееся в разные стороны сердце.
– Не бойтесь, господин офицер, он у нас смирный, мухи не обидит, – попытался издалека меня успокоить хозяин этого зверя.
Лучше бы ты не болтал, а сюда бы поторапливался. Ну да, смирный он у вас и добрый. Мухи не обидит. А зачем ему злым быть? Если от одного только грозного собачьего вида эти мухи и дохнут.
– Обидит или не обидит, не знаю. Но предпочитаю хозяев на улице дождаться.
– Ещё секунду. А вот и я.
По кирпичу прошелестел лёгкой парусиновой обувкой подтянутый мужчина среднего роста, что-то вполголоса выговорил собаке, очевидно надавив ей на совесть. И похоже, эта пустая, на мой взгляд, затея ему полностью удалась. Потому как ушастая и мохнатая башка над верхней планкой забора тут же исчезла. При этом тяжело топнула лапами по кирпичам. Для порядка ещё разок напоследок негромко, но солидно тявкнула, обозначив своё недрёманное присутствие, и тяжело потрусила в сторону дома.
Что? И это всё? А на цепь зверя посадить? Или в конуру загнать и закрыть? Да ни в жизнь я здесь не поселюсь. Не намерен я целостностью своей тушки вот так просто рисковать.
– Объявление о сдаче жилья внаём. Вот в этой газете.
И куда я лезу? Ведь решил же здесь не оставаться, так нет, словно кто-то меня за язык тянет. Вместо того, чтобы извиниться за беспокойство да распрощаться со всем вежеством, я смотрины затеваю.
– Да, да, всё верно. Посмотреть хотите? – ответил мне хозяин, одновременно распахивая калитку и этим движением отрезая мне последний шанс отказаться от просмотра.
А ведь страшновато из пролётки вылезать. Особенно когда точно знаю, что собака не привязана. Несмотря на такое явное приглашение заходить. Вот ещё и ноги на всякий случай под себя подтянул.
– Проходите, не стесняйтесь. Может, вам помочь из пролётки вылезти? – а глаза-то у хозяина смеются. Хорошо, что лицо серьёзное, а то я сразу ого-го что. Не знаю что, но ого-го.
И тут же, не дожидаясь моего ответа, мужчина обернулся к дому и громко прокричал:
– Даша, скажи Василию закрыть Раджу. Да пусть после того к калитке подойдёт, гостю с вещами поможет. И руки, руки же обязательно не забудет вымыть!
Что на это ответила Даша, я не услышал, но вскоре, буквально через минуту, у калитки очутился… Наверное, садовник. Потому как кто ещё будет ходить по двору в фартуке? Только дворник ещё, но это точно не он, вид у него слишком чистый, аккуратный и одухотворённый.
– Привязал собаку?
– Да привязал, привязал, – отмахнулся от хозяйского вопроса садовник, удивив таким жестом, и поднял глаза на меня. – Это вам помощь с вещами потребовалась? А вы у нас жить будете?
Нет, это точно не садовник. Судя по поведению и вопросам, это явно кто-то из членов семьи. Да какая мне разница! Пора разворачиваться и побыстрее уезжать отсюда!
А ноги уже вынесли меня из пролётки и предательски потопали к распахнутой калитке.
– Пёс точно не вырвется? – уточнил на всякий случай у лжесадовника.
– Да точно, точно. Так какая помощь от меня требуется?
– Василий, ну ты же сам видишь, что сначала гостю осмотреться необходимо, потом положительное решение принять, а там ты и с вещами поможешь, – хозяин попытался отодвинуть садовника немного в сторону. – Ну что ты упираешься? Подвинься, мне господину поручику флигелёк показать нужно.
– Вы у нас жить хотите? – неприкрытое детское любопытство так и сквозило в этом вопросе.
Пригляделся и вздохнул. Василию-то этому лет пятнадцать-шестнадцать на вид. Одежда меня с панталыку сбила, слишком уж она взрослая. И голос. Голос возрасту не соответствует.
Эка меня пёс развернул с реального восприятия действительности. Да что я удивляюсь, вполне обычная вещь. На такого стоит только глянуть, так сразу из головы все нормальные мысли улетучиваются. Кроме одной. На какое бы дерево быстрее залезть. Что лишний раз подчёркивает происхождение человека от обезьяны. Шутка. А раз есть время для шуток, значит, оклемался – пришёл в себя.
Флигель с отдельным входом меня полностью устроил и очень понравился. Даже охрана в виде грозного пса по зрелому размышлению пришлась по душе. Два тяжёлых брезентовых свёртка заняли своё место в маленькой спаленке с такой же узкой одноместной кроватью. Вот под кроватью они и поместились.
Устроившись самым удобным для меня образом, отправился назад к авиашколе. Нужно же оставить новый адрес проживания. Заодно поинтересуюсь, нет ли для меня известий. К моему огромному сожалению, ничего нового я не узнал, но хотя бы свой адрес дежурному оставил. Впрочем, мог бы и не оставлять, всё равно завтра с утра мне необходимо на аэродроме присутствовать. Нужно же
