Ложная девятка. Пятый том - Аристарх Риддер
Также присутствовал Марат Владимирович Грамов, председатель Комитета по физической культуре и спорту. Поскольку речь шла ни много ни мало о судьбе сборной Советского Союза по футболу, он должен был присутствовать, но чувствовал себя очень неуютно.
Атмосфера в кабинете была более чем напряженная. Все понимали серьезность ситуации. И каждый из собравшихся, пожалуй, кроме Грамова, оценивал шансы на спасение футболистов как крайне низкие. Вершители судеб советского государства были реалистами и хорошо помнили, например, Мюнхен-72 и то, что операция по освобождению заложников фактически провалилась.
— Товарищи, — начал Романов, поднимая взгляд от бумаг, — ситуация критическая. Пять часов назад неизвестные вооруженные лица захватили отель на Канарских островах, где находится наша сборная. Виктор Михайлович, насколько я понимаю, есть информация по жертвам?
Чебриков открыл толстую папку, поправил очки, а потом, не глядя в бумаги, поднял взгляд на Романова и ответил:
— Да, Григорий Васильевич. Есть стопроцентная информация по нашим каналам, что это нападение совершила группа, связанная с «Мактаб аль-Хидамат». Это группировка моджахедов, которая создана в 1984 году. Сама группировка состоит в основном из иностранных наемников. До операции «Возмездие» ей руководил небезызвестный Абдулла Юсуф Аззам — один из идеологов и отцов глобального джихадизма, урожденный палестинец-салафит. Он считается одним из главных моджахедских интеллектуалов.
Председатель КГБ сделал паузу, затем продолжил:
— Как сообщает наша резидентура в Пакистане, во время операции возмездия семья Абдул-Аззама находилась в Бадабере. По сообщениям из Пакистана, как его жена, так и дети, включая старшего сына, погибли во время наших ракетно-бомбовых ударов. Этот теракт, попытка захвата наших футболистов, является личной местью Абдуллы Аззама. Несмотря на то что раньше он занимался в основном идеологической работой и не принимал участие в вооруженном сопротивлении в Афганистане, сейчас он лично находится на Канарских островах. И именно он руководит террористами, захватившими гостиницу.
— Он уже выдвинул требования? — резко спросил Романов.
— Вывод советских войск из Афганистана в течение сорока восьми часов, выплата пятисот миллионов долларов в качестве компенсации, публичные извинения, выплаты по два миллиона долларов каждому боевику, участвовавшему в нападении, — монотонно перечислил председатель КГБ.
Услышав это, Примаков мысленно усмехнулся. Требования, выдвинутые этим обезумевшим фанатиком, были заведомо невыполнимыми.
— Евгений Максимович, — обратился к нему Романов, — ваше мнение?
— Заведомо невыполнимые требования, Григорий Васильевич. Они изначально не рассчитывают на переговоры. Дураков среди моджахедов нет, и уж точно Абдулла Аззам не дурак — я знаком с его работами. Он действительно видный идеолог джихадизма.
— Тогда на что они рассчитывают, как вы считаете?
— Повторение мюнхенских событий. Сам Аззам наверняка уже приговорил себя к смерти, списал и подельников, и хочет большой крови. Как бы ни было страшно это признавать, но наши спортсмены практически обречены.
— Есть еще кое-что, товарищи, — заговорил Чебриков. — Полчаса назад мы получили видеозапись от террористов. Предупреждаю — материал тяжелый.
— Григорий Васильевич, позволите? — спросил он у Генерального секретаря.
— Конечно, — согласился Романов.
В кабинет тут же закатили телевизор и видеомагнитофон. Шторы задернули, свет приглушили, и через минуту на экране возникло изображение плохого качества, снятое любительской камерой.
Кадр открывался видом на импровизированную сцену в холле отеля. На заднем плане висел черный флаг с арабской вязью, а перед ним стояли несколько фигур в черной одежде и масках. В руках каждого из них были хорошо известные всем автоматы Калашникова. А в центре были еще двое — моджахед, не скрывавший своего лица, и немолодой мужчина европейской внешности, чье лицо и одежда были залиты кровью. Последний стоял на коленях, опустив голову вниз.
— Да, это Абдулла Аззам, — тихо сказал Чебриков.
Террорист сначала что-то сказал по-арабски, а потом начал делать заявление на ломаном английском языке:
— Мы — воины справедливости из «Мактаб аль-Хидамат». Это послание русским собакам и их безбожному правительству! Вы пролили кровь наших братьев и сестер в Пакистане, вы убиваете наших жен и детей в Афганистане, и теперь настало время расплаты!
Голос дрожал от сдерживаемой ярости. Камера приблизилась к говорящему, и все в кабинете Романова увидели его горящие глаза фанатика.
— Я — Абдулла Юсуф Аззам, и я пришел отомстить за кровь невинных! Русские убийцы, вы думали, что можете безнаказанно убивать наших братьев? Вы думали, что смерть правоверных останется без возмездия?
Аззам продолжал с нарастающей яростью:
— Мы требуем немедленного вывода всех советских войск из Афганистана и даем вам сорок восемь часов на то, чтобы вы убрались с нашей священной земли! Мы требуем компенсацию пятьсот миллионов долларов ежегодно, которые пойдут на то, чтобы залечить раны, нанесенные нашей священной земле! Мы требуем по два миллиона долларов каждому воину Аллаха, который сейчас стоит с мечом возмездия, занесенным над шеями ваших никчемных футболистов! И мы требуем, чтобы Романов на коленях покаялся в преступлениях против правоверных!
Голос Аззама становился все более истеричным. В конце его речи остальные боевики бряцали оружием и кричали «Аллаху акбар!»
— У вас есть сорок восемь часов! Если мои требования не будут выполнены, то ваши презренные футболисты умрут один за другим! Смотрите — это предупреждение и демонстрация того, что будет с вашими людьми, если мои требования не будут выполнены!
Аззам достал из-за пояса длинный нож и закричал:
— Это за мою жену Умм Мухаммед! За моих сыновей! За мою дочь! Вы убили их всех! Всех! А теперь ваши дети будут умирать!
Удар был быстрым и точным. Мужчина рухнул вперед, и темная лужа под ним начала расплываться по мраморному полу холла.
— Смерть русским неверным! Смерть всем врагам ислама! Кровь за кровь! — закричал Аззам, тряся окровавленным ножом перед камерой.
Запись оборвалась.
В кабинете повисла тяжелая тишина. Грамов сидел бледный как полотно — на его сильном волевом лице был страх, кровь полностью отлила от лица, превратив его в бледную маску.
— Григорий Васильевич, надо что-то делать! — воскликнул он. — Это катастрофа! Мы не можем себе позволить просто так дать этим зверям убивать наших людей, наших спортсменов! Мне страшно подумать, что может случиться! Тем более что впереди чемпионат мира!
— Марат Владимирович,
