Леонид. Время выбора - Виктор Коллингвуд

— А индуктор… он из полой медной трубки, и вы охлаждаете его водой изнутри? — не унимался я.

— Вы абсолютно правы!

Затем Устинов завалил его вопросами о разных режимах работы оборудования, применяемых марках стали и возможных проблемах. Американец отвечал довольно бойко, явно удивленный глубиной познаний моего помощника. Он нашел благодарного и, главное, компетентного слушателя.

Когда я решил, что он понял, что мы разбираемся в теме, пришло время брать быка за рога.

— Мы были бы заинтересованы в покупке лицензии на вашу технологию, мистер Дэнн, — сказал я. — И не отказались бы от приобретения пары единиц оборудования!

Реально — я знал, что даже если они откажут в продаже лицензии, у нас уже есть главное: понимание принципа, ключевые параметры и, самое важное, — имя производителя «сердца» этой установки. Сердца, которое производила фирма RCA. И к ней у нас был свой, особый подход.

— Прекрасно, — Уильям расплылся в широкой улыбке. — Тогда пройдемте в офис!

Вскоре мы были в кабинете мистера Данна, располагавшемся запросто, в антресоли основного цеха. От производственных помещений кабинет отделяло лишь широченное окно. Задернув жалюзи, Данн вызвал по телефону коммерческого директора и предложил нам кофе.

Вскоре в кабинет ввалился плотный коротышка в круглых очках — коммерческий директор завода, мистер Уитворт. После обмена любезностями я сразу перешел к делу.

— Мистер Дэнн, ваша технология произвела на нас большое впечатление, — начал я. — Советский Союз сейчас разворачивает массовое производство грузовиков и тракторов, и для нас вопрос ресурса двигателей и трансмиссий стоит очень остро. Мы хотели бы приобрести у вас полную лицензию на технологию поверхностной закалки ТВЧ, включая документацию на генераторы и конструкцию индукторов, а также закупить партию из пяти ваших установок для нашего головного автотракторного института. Мы готовы заплатить за весь пакет двадцать пять тысяч долларов.

В комнате повисла пауза. Американцы переглянулись. Сумма была немаленькой по временам Депрессии, но я видел по их глазам, что они ожидали большего.

— Мистер Брежнев, — мягко начал коммерческий директор Уитворт, — мы ценим ваше предложение. Но вы должны понимать, что «Токкo» — это уникальная, запатентованная технология, у которой нет аналогов в мире. Она дает колоссальное конкурентное преимущество. Мы считаем, что справедливая цена за эксклюзивную лицензию для такой большой страны, как ваша, должна составлять не менее сорока тысяч долларов. И еще по тысяче за каждую единицу оборудования!

Начался торг. Они расхваливали уникальность своего патента и многомиллионную экономию, которую он даст нашей промышленности. Я терпеливо слушал, а затем выложил на стол свои, чисто технические контрдоводы.

— Джентльмены, я не оспариваю выгодность вашей идеи. Но вы продаете нам не готовый продукт, а, по сути, «полуфабрикат», который нам придется доводить до ума в совершенно других условиях. Во-первых, ваши технологические карты рассчитаны на ваши марки стали. А у нас — другие стандарты, другой химический состав. Нам придется заново подбирать все режимы закалки. Это месяцы дорогостоящих экспериментов.

— Во-вторых, — продолжал я, не давая им вставить ни слова, — ваше оборудование работает от американского стандарта электросети — 60 герц. А у нас в стране принят европейский стандарт — 50 герц. Промышленное напряжение у вас — 440 вольт, у нас — 380. Все ваши генераторы, все расчеты индуктивности придется пересчитывать и адаптировать. В третьих, ваше оборудование и документация выполнены в дюймовых размерах. Возьметесь ли вы за перевод их в метрическую систему? Не думаю. Это еще одна сложнейшая инженерная задача. Наконец, в четвертых, при освоении нового оборудования всегда возникают непредвиденные трудности, которые мы сейчас даже не можем себе вообразить. Нам, по-хорошему, нужен шеф-монтаж. Вы готовы прислать к нам в Союз на год-два бригаду ваших инженеров для проведения полного цикла адаптации и внедрения?

Коммерческий директор замялся.

— Ну… международные контракты на техническую помощь — это очень сложная процедура…

— Вот именно, — подхватил я. — То есть, все эти проблемы мы должны будем решать сами. Вы, по сути, продаете нам красивую идею и набор «сделай сам». Поэтому моя цена — двадцать пять тысяч долларов — учитывает наши будущие колоссальные затраты на эту доработку. И она окончательная.

Американцы переглянулись и покачали головами.

Переговоры очевидным образом заходили в тупик.

И тогда я решил разыграть свой главный и последний козырь.

— Хорошо, джентльмены, — я сделал паузу и открыл свой портфель. — Я вижу, мы не можем прийти к согласию. Возможно, нам стоит рассмотреть предложения от других компаний.

И выложил на стол несколько глянцевых фотографий. Это были те самые снимки, что сделал Устинов на заводе Уилсона в Ковентри. На них была четко видна их установка ТВЧ в действии.

— Во время нашего визита в Англию, — сказал я спокойно, глядя в изумленные глаза Дэнна, — британские коллеги из фирмы… из одной фирмы продемонстрировали нам свой метод закалки шестерен для трансмиссий. Как видите, принцип очень похож. Они тоже готовы продать нам свою технологию, и, признаться, их условия выглядят более… привлекательными. Конечно, ваша система кажется нам более отработанной, но эта разница в цене… А мы все равно поедем обратно через Англию, правда, Дмитрий?

Устинов машинально кивнул. Я не договорил и медленно начал собирать фотографии видя краем глаза, как изменилось лицо Дэнна. Он, изобретатель, был уверен в своей уникальности. А я только что показал ему, что у него есть конкурент, который не просто использует похожую технологию, но и применяет ее в тяжелой промышленности и готов делиться с русскими. Это был удар под дых. Понятно, все это был стопроцентный блеф, но выглядел он настолько достоверно, что я и сам бы на него повелся.

— Минуточку, мистер Брежнев, — быстро сказал он, когда моя рука уже коснулась последней фотографии. — Давайте не будем торопиться. Я думаю, мы сможем найти решение, которое устроит обе стороны.

Затем он коротко обменялся взглядами с коммерческим директором. Тот едва заметно кивнул. Я понял — предел прочности нащупан, но запас еще оставался.

— Мы готовы «подвинуться», — продолжил Данн, подаваясь вперед; столешница под его локтями скрипнула. — Ваши трудности, действительно, заслуживают внимания. Но двадцать пять тысяч… это благотворительность, а не бизнес. Давайте искать середину. Тридцать тысяч