Сын помещика 3 - Никита Васильевич Семин

Те положили молотки с гвоздями и подошли, угрюмо переглядываясь.

— Чего мнетесь? Думали, я не замечу? Если никто не признается, то я сначала всем вам плетей выпишу, а потом до десятского схожу — пущай поищет на ваших подворьях недостачу.

В ответ — гробовое молчание.

— Ну? — поторопил я их. — Я ведь найду, и досок вам тогда точно не видать. Да и славу воров получите вдобавок. Этого хотите?

Вся троица переглянулась и молча уставилась на Михайло. И это выразительное молчание было лучше любых слов.

— Значит, ты взял? — повернулся я к нему.

— Не губи, барин, — упал тот на колени. — Бес попутал! Кроватку мне для дитятки надо было срубить. Ну что там тех досок? Тьфу! Их вон скока у вас. А…

— То не тебе судить, — оборвал я мужика, как-то быстро перешедшего от просьбы простить в словесную атаку. — Получишь удар плетью за каждую доску. И вернешь их все! А ежели хочешь, чтобы о тебе слава дурная не пошла, то более того не допустишь. И работу закончишь исправно. Понял все⁈

Тот понуро покивал, опустив голову к земле. Уж не знаю, насколько он признал свою вину, но что-то сомневаюсь, что раскаялся. А мне вспомнился Аким и как я тогда отнесся к наказанию плетью. Еще до того, как отец начал его хлестать. Тогда я не понимал этого наказания, а сейчас у самого как-то вырвалось, что именно плетью Михайло получит за воровство. Неужто настолько я уже вжился в текущее время, что некоторые местные правила и уложения становятся для меня обыденными и не вызывают внутреннего противоречия?

«А можно ли было по-другому плотника наказать? — задался я вопросом. — Чтобы он точно понял всю пагубность своего поступка?»

Ответа у меня не было. Вариантов иного наказания — полно, а вот поможет ли это… Здесь уже привыкли, что за любую серьезную провинность следует плеть. Меня могли бы сами крестьяне не понять, поступи я иначе. Или спусти все на тормозах.

— Сходите до его подворья и принесите все назад, — повернулся я к мужикам. — Даже если он что успел сколотить из тех досок — все одно сюда несите. Заодно и погляжу, чего он там сделал. Кроватку, или чего иное. А ты тут стой, — остановил я вскинувшегося Михайло. — Без тебя твой дом найдут.

Мужики обернулись довольно быстро. Уже через десять минут все принесли. Шесть досок остались нетронутыми, а из седьмой плотник успел лавку сколотить.

— Кроватка для дитятко, говоришь? — посмотрел я на него.

Тот молчал.

— Корней! — позвал я мужика. — Неси плеть.

Вскоре все слуги и «гастарбайтеры» выстроились на заднем дворе, где спиной ко мне, скинув рубаху, стоял Михайло. Семь ударов я нанес быстро, не став затягивать процесс наказания. Бил не в полную силу, но кровавые полосы на спине у мужика остались.

— Продолжайте работать, — приказал я мужикам, возвращая плеть Корнею.

За спиной до моего уха донесся еле слышный шепот одного из крестьян:

— Добрый-то он добрый, да спуска и от него не жди.

Эти разборки произошли буквально за полчаса до приезда сестер Уваровых, и у меня оставалось совсем немного времени, чтобы подготовиться к их визиту.

Я впервые принимал гостей лично, в качестве хозяина поместья. Было слегка волнительно, но и только. Успокаивало, что приедут уже хорошо знакомые мне люди, да то, что сестры Уваровы мои ровесницы. Смогу их и разговором занять, и не ударить в грязь лицом. К тому же их визит в какой-то степени «деловой», что тоже накладывало свой отпечаток.

Встречали гостей мы, как и положено, всей семьей на крыльце. Галантно раскланялся с Кристиной и Валентиной. Позади девушек стояла их няня — Стефания. Той достался от меня лишь кивок, что уже являлось достаточно весомым знаком внимания для слуги. После чего мы прошли в гостиную.

— Как я рада, что вы согласились дать мне пару уроков, — начала с улыбкой щебетать Кристина.

— Пока — лишь один, — напомнил я ей.

— Пусть так, — не стала расстраиваться девушка. — Но даже это от такого художника, как вы Роман, бесценно.

Я поражался, как быстро сменилось поведение девушки. От холодной отстраненности и даже некоторого раздражения в первую нашу встречу, до радушия и лести сейчас.

— Роман, а очень трудно нарисовать человека? — спросила Валентина, ревниво поглядывая на сестру.

— Это требует терпения и внимания к деталям. Но лично мне не кажется эта задача чересчур сложной. Однако — все мы разные, поэтому не расстраивайтесь, если у вас что-то будет не получаться.

Тут Пелагея принесла нам чай с печеньем. От девушек она получила залп подозрительных взглядов, особенно когда служанка наклонялась, чтобы расставить чашки, и невольно стало особенно видно ее «объемы», чем не могли похвастаться сестры. Но никак комментировать ее приход никто не стал, сделав вид, словно ее и нет здесь.

Спустя несколько минут, мы перешли к самому уроку.

— Надеюсь, вы принесли с собой бумагу и карандаши? — уточнил я. — Если нет, то я возьму свои, но увы, надолго их не хватит, — развел я руками. — Спасибо братьям — перевели большую часть бумаги на поделки.

— Я захватила чистые листы, — обворожительно улыбнулась Кристина.

А вот Валентина потупилась — о том, что у меня может не оказаться бумаги, она не подумала. Пришлось сестре ее выручать.

— Начнем с самого простого, — приступил я к уроку. — Может, вы никогда об этом не задумывались, но все тело человека можно поделить на геометрические фигуры. Овалы, круги, треугольники. И для начала — собрать из этих фигур общую композицию. А лишь затем начать их соединять. Посмотрите, как прямо на ваших глазах я за пару минут нарисую силуэт девушки.

Дальше от слов я перешел к делу. Ничего сложного в скетчах не было. Главное