Ложная девятка. Том девятый - Аристарх Риддер

У Сосьедада путь сложнее: Картахена, Спортинг Хихон, Атлетико Мадрид и, вот это да, Реал Мадрид. В полуфинале баски разгромили мадридцев 5:0 по сумме двух матчей. Это о многом говорило.

Теперь финал. Один матч. Победитель получает всё.

* * *

Выход на поле.

Мы шли по тоннелю, и с каждым шагом звук становился громче. Гул трибун нарастал, как приближающаяся волна. Сначала глухой рокот, потом отчётливый рёв, потом взрыв.

Мы вышли на газон, и Бернабеу обрушился на нас.

Это был не тот Бернабеу, который я помнил по январю. Тогда стадион был враждебным, холодным, белым. Сегодня он разделён надвое. Половина трибун ревела «Сосьедад!», размахивая бело-синими флагами. Но вторая половина…

Вторая половина была нашей.

Сине-гранатовое море. Флаги, баннеры, транспаранты. «Да здравствует Барса!», «Кубок наш!», «Сергеев чемпион!» Люди в сине-гранатовых шарфах, в майках с номерами игроков, с раскрашенными лицами.

И «сеньеры». Каталонские полосатые флаги. Много. Очень много. Жёлтые и красные полосы развевались на ветру, создавая ощущение, что кусок Каталонии переместился в самое сердце Мадрида.

Для кого-то это просто игра. Для каталонцев это всегда больше, чем футбол. Это политика. Это идентичность. Это способ сказать миру: мы существуем, мы сильны, мы не сдаёмся.

Больше, чем клуб.

Я остановился на секунду, оглядел трибуны. Семьдесят тысяч человек. Половина за нас, половина против. И все они смотрят на это поле. На нас. На меня.

Арконада подошёл ко мне перед началом. Пожал руку. Его ладонь была сухой, крепкой. Рукопожатие вратаря всегда особенное. Эти руки ловят мячи, отбивают удары, спасают команды.

— Удачи, — сказал он.

Невысокий для вратаря, жилистый, с умными глазами. Морщины вокруг глаз — от солнца, от напряжения, от лет. Тридцать четыре года. Для вратаря это ещё не закат, но уже вечер. И это, возможно, его последний большой финал.

— И тебе, — ответил я.

Он кивнул и пошёл к своим воротам. Я смотрел ему вслед. Странное чувство желать удачи человеку, которого ты собираешься обыграть. Но футбол такой. Уважение к сопернику часть игры.

Судья вызвал капитанов. Алешанко и Арконада. Жеребьёвка. Монета взлетела в воздух, закрутилась, упала. Мы начинаем.

Свисток.

* * *

Первый тайм подтвердил всё, что говорил Круифф перед матчем.

Сосьедад закрылся. Глухо, намертво. Две линии по четыре человека, плотные, организованные. Никаких зазоров. Никаких щелей. Стена.

Бегиристайн и Лорен оставались впереди, караулили контратаки. Остальные восемь полевых игроков — в обороне. Арконада командовал защитой как дирижёр оркестром. Подсказывал, кричал, махал руками. Двигал игроков вправо-влево, закрывал зоны.

Мы владели мячом. Шестьдесят пять процентов, может больше. Катали по флангам, искали проходы, пытались растянуть их защиту. Шустер получал мяч в центре, разворачивался, искал варианты. Заваров смещался то влево, то вправо, пытаясь найти свободное пространство.

Но пространства не было. Каждая передача в штрафную встречала двух-трёх защитников. Каждый рывок упирался в частокол ног. Каждый удар блокировался. Сам не ам и другим не дам, примерно в это играли баски.

Правда, моменты у нас всё равно были. Я на пятнадцатой минуте таки прошёл по центру и пробил в дальний от вратаря. Арконада на месте.

На двадцать третьей минуте Шустер пробил издали. Мяч летел в угол, но Арконада среагировал, отбил кулаками. Трибуны охнули. Близко. Но не гол.

Линекер бил головой на тридцатой минуте. Навес Хулио Альберто с левого фланга, Гари выпрыгнул между двумя защитниками, пробил в угол. Арконада каким-то чудом дотянулся, перевёл на угловой. Его подал я, Алешанко, как и Гари, пробил головой, мимо!

Саня попробовал из-за штрафной. Хитрый удар, очень, кипер даже не дёрнулся. Мяч прошёл в сантиметрах от штанги. Трибуны снова охнули. Снова близко. Снова не гол.

Был опасный момент и у них. Единственный за весь тайм. На сорок четвёртой минуте Бегиристайн ушёл от Хулио Альберто, финт, рывок, и вот он уже в штрафной. Пас на дальнюю штангу, где Лорен опережает сразу двоих наших… и мажет. Если бы попал — был бы гол.

А так ничья, 0:0.

* * *

В раздевалке было тихо.

Игроки сидели на скамейках, пили воду, вытирали пот. Никто не разговаривал. Все понимали: первый тайм не получился. Мы владели мячом, но очень плохо распорядились этим владением. Как часто бывает, расхлябанность в последней фазе атаки подводит Барселону.

Ко мне это относится в полной мере, по такой игре нужно было забивать на пятнадцатой минуте.

Круифф курит прямо в раздевалке и говорит как раз об этом. О концентрации, внимательности и аккуратности.

Ну и о том, что нужно продолжать давить. Сосьедад может и должен рано или поздно сломаться. Нужно просто продолжать давить.

* * *

Второй тайм начался так же, как закончился первый. Мы атакуем, они обороняются. Мяч ходит по периметру их штрафной, но внутрь не проникает.

Пятидесятая минута. Шустер длинной передачей нашёл Линекера на левом фланге. Гари принял, попытался войти в штрафную. Два защитника встретили его, оттеснили к угловому флажку. Навес в центр — Горрис выбил головой.

Пятьдесят третья. Заваров получил мяч в центре, развернулся, увидел меня на правом фланге. Передача. Принимаю, иду в обводку. Гахате выбивает мяч на угловой.

Пятьдесят седьмая. Угловой. Роберто навешивает. Мигели бьёт головой — мимо. Чуть-чуть мимо.

Время шло. Минуты утекали. Ноль-ноль.

Круифф нервничал на бровке. Я видел, как он расхаживает туда-сюда, скрестив руки на груди. Он редко показывал эмоции, но сейчас было видно — он волнуется.

* * *

Шестьдесят первая минута. Только что я запорол отличный момент. Бернд и Саня вывели Линекера на ударную позицию, Гари пробил, но кипер басков снова справился.

Правда, мяч он отбил так, что тот отлетел ко мне. Дистанция плёвая, метров восемь, а ворота считай пустые. Забивай — не хочу. Но штанга, а потом кто-то из басков вынес мяч за лицевую.

Идиотская ошибка, непростительная. И если я буду бить из этой позиции пятьдесят раз, то пятьдесят раз и забью. Но сейчас что-то пошло не так, и поэтому вместо стопроцентного взятия ворот всего лишь угловой. Хотел было отправиться его подавать, но нет, я подбежал к Бернду и сказал, что хочу сделать это сам. Тот только молча кивнул, хлопнул меня по плечу и трусцой отправился в штрафную. Ну а я занял место на угловом флажке.

Судья свистит. Разбег, подача. Мяч по очень хорошей траектории летит