Помещик 4 - Михаил Шерр

А самое главное, очень быстро бывшие солдаты Сулеймана-бея, перешедшие на нашу сторону, стали находить себе среди этих женщин спутниц жизни.

Это началось стихийно, само собой. Я помню, как однажды увидел в лагере, как молодой египетский солдат, один из перешедших на нашу сторону, разговаривает с молодой женщиной. Она была гречанкой, он мусульманином. Они говорили на ломаном арабском, перемежая его жестами, и оба улыбались.

Через неделю они пришли к александрийскому православному священнику просить благословения на брак.

— Отец, — сказал солдат, — я хочу жениться на этой женщине. Я принимаю её веру. Я хочу креститься. Я хочу быть христианином, как она.

Священник был в замешательстве и пошёл за советом к генералу Чернову.

— Крестите его, — сказал генерал без колебаний. — И венчайте их. Пусть будет счастлив. Чем больше таких браков, тем крепче наша власть здесь.

И браков становилось всё больше. Сулейман-бей не поощрял создание семей своими солдатами, он считал, что женатый солдат хуже воюет, что семья отвлекает от службы. А здесь новые власти приветствовали подобное, так как это только укрепляло позиции генерал-губернатора.

— Видите, Александр Георгиевич, — объяснял мне Дмитрий Васильевич, — женатый солдат с семьёй это не просто солдат. Это человек, у которого есть что терять. Он будет защищать не просто власть, а свой дом, свою жену, своих детей. Он будет драться до последнего, потому что знает, если мы проиграем, его семья снова станет рабами.

Население Александрии росло буквально не по дням, а по часам. Все вновь пришедшие были очень лояльны новым властям и готовы были отдать свои жизни в знак благодарности.

К концу января в городе и его окрестностях, по подсчётам штаба, находилось уже более двадцати тысяч освобождённых невольников, и это только взрослых.

Возникли огромные проблемы с размещением и снабжением, но генералы пока справлялись.

— Где разместим новых? — спрашивал я генерала Чернова, глядя на очередную группу прибывших.

— Где придётся, — отвечал он. — В палатках, в караван-сараях, в заброшенных домах. Главное, накормить и дать работу. Голодный человек— опасный человек. А работающий человек — спокойный человек.

Самой острой проблемой скоро будет нехватка хлеба, и если недели через две-три мы её не решим, то начнется самый настоящий голод. Но Государь заверил нас что в ближайшие две недели из России начнут приходить корабли с зерном.

Надо сказать, что старое, египетское население города не проявляло никакой враждебности к новым повелителям, которые значительно облегчили их участь, избавив от непосильных налогов и бесчеловечного отношения к ним.

Я разговаривал с многими александрийцами. Один старый торговец на базаре сказал мне через переводчика:

— Эфенди, при Мухаммаде Али мы платили такие налоги, что не могли прокормить семьи. Его сборщики приходили и забирали всё. Если не мог заплатить, то били палками, сажали в тюрьму. Моего брата убили за то, что он не смог отдать последнее. А теперь… теперь налоги справедливые. Нас не бьют. Суд справедливый. Это хорошо, эфенди. Очень хорошо.

Власти Мухаммада Али славились и тем, и другим: и непосильными налогами, и жестокостью сборщиков.

Другой александриец, владелец небольшой мастерской, где делали глиняную посуду, рассказывал:

— При старой власти я должен был отдавать половину всего, что заработаю. Половину! Как я мог жить? Как кормить детей? А если не отдашь, придут солдаты, разобьют всё, что сделал. Теперь я плачу четверть. Это справедливо. Я могу жить. Я могу кормить семью. Я даже могу откладывать деньги.

Итогом всего этого было то, что у генерала Чернова, генерал-губернатора Александрии, оказалось не менее пяти тысяч отлично обученных и дисциплинированных солдат и командиров, которые за новую власть и его лично готовы кого угодно разорвать в клочья, и несколько десятков тысяч рабочих рук.

На одном из совещаний генерал подвёл итоги:

— Господа, давайте посчитаем, что мы имеем. Пять тысяч обученных солдат это почти полноценная бригада. Десять тысяч мужчин трудоспособного возраста, огромная рабочая сила. Пятнадцать тысяч женщин и детей, будущее население, лояльное нам. Местное население в двадцать тысяч, не выказывает враждебности, а во многом даже поддерживает нас. Итого, мы контролируем город с населением не меньше шестидесяти тысяч человек, если считать детей. Это больше, чем многие губернские города в России!

— И что мы будем со всем этим делать? — спросил английский офицер.

— Строить, — ответил Чернов. — Строить новую Александрию.

Приложение рабочим рукам уже есть. Это требующий срочных восстановительных работ канал Махмудия. Построенный совсем недавно, канал был открыт всего лишь двадцать лет лет назад, он уже успел заилиться и не функционировал нормально. И без него в Александрии уже были проблемы, в первую очередь с питьевой водой.

Я видел этот канал вскоре после нашего прибытия в Александрию. Когда-то это был широкий, полноводный водный путь. Теперь он превратился в мелкую, заросшую тростником канаву, по которой едва текла мутная вода.

— Смотрите, — показывал мне инженер-француз, — здесь должна быть глубина в два метра. А что мы видим? В лучшем случае полметра. И то в середине. У берегов сплошной ил. Баржи не могут пройти. Даже лодки с трудом идут.

— Сколько времени нужно на очистку? — спросил я.

— При нормальных условиях, год-полтора, — ответил инженер. — Но если привлечь много рабочих рук и работать в три смены… может быть, месяцев шесть-восемь.

Поэтому генерал Чернов организовал срочные работы по его очистке. Он созвал всех инженеров: французских, английских, русских, итальянских, которых здесь оказалось неожиданно много и провёл совещание.

— Господа, — обратился он к ним, — канал Махмудия — это жизнь Александрии. Без него город умрёт от жажды. Мне нужен план работ. Мне нужны сроки. Мне нужно знать, сколько рабочих потребуется.

Инженеры совещались три дня. Потом главный инженер, англичанин Томпсон, представил доклад:

— Ваше превосходительство, для полной очистки канала на всём его протяжении в семьдесят два километра нам потребуется не менее десяти тысяч рабочих. Работы займут от шести до восьми месяцев при условии работы в две смены. Стоимость работ составит…

— Стоимость меня не интересует, — оборвал его генерал. — У нас есть деньги. Меня интересует срок. Можно ли сократить его?

— Если работать в три смены и увеличить число рабочих до пятнадцати тысяч… возможно, четыре-пять месяцев, — ответил Томпсон.

— Отлично. Делайте.

Рабочих рук вполне хватало на месте, а инженерные кадры это уже прибывшие из Англии и России соответствующие специалисты. Английский пароход привёз не только Высочайшее повеление, одобряющее наши действия, но и русских инженеров