Один ленивый мальчик - Александр Бельский

На эти мысли его к тому же искусно толкали двое его приближённых из числа нехсиу, детей дворца. Они впитали лоск и привычки Та-Кем, и во многом стали больше египтянами, чем сами египтяне. Но расти они могли только тут, под ладонью хранителя южных пределов. Они понимали, что это и их предел, но скучали по жизни при дверях Великих Врат и по всей неизвестной прочим жизни Великого дворца, опасной, сладкой, трескучей и блестящей. И быстро почуяли подобную же тоску у наместника. Занимаясь привычным, они старались быть полезными и важными для князя. При этом им не важно было, воистину ли то, что делают они, хорошо и полезно для Та-Кем, или хотя бы Куша. Они оказались между двумя ещё не едиными странами, чужие и там, и там, и привязанные к каждой из них. Но, вместо того, чтобы менять себя под нужды державы, неосознанно хотели изменить державу под свои нужды. При том они были разумны, образованы и блестящи, говорили уместно, иронично и впечатляюще. Они всегда были эффектны и заботились об этом, но не всегда были эффективны. Как умный человек, князь с большими сомнениями относился к их заслугам и умениям чиновников и писцов, но политика вынуждала дать им важные должности, правда, так, чтобы они не принесли серьезного вреда. Пришлось придумать какие-то синекуры при себе. Но постепенно, то ли тонкой лестью, то ли просто привычкой — эти двое сумели достичь приближенного к князю положения. Они были ещё двумя его ближними людьми. Были и другие — господин и наставник маджаев царских, начальник всякого скота, главный писец дома золота и серебра и ещё многие чиновники и семеры. Но они были либо для каких-то отдельных дел и задач, либо для блеска и пышности. Настоящими его приближёнными, теми, с кем он решал нужное и планировал важное, были Великий презренного Куша, царский писец сокровищницы считающий золото Куша, и Писец царского сына (это и были те два доверенных секретаря), начальник жрецов, начальник дома жертвоприношений богам, старший дворца — в его ведении была часть лазутчиков, хранителей тайн и прознатчиков. К этому кругу относились ещё первый приближённый царского сына и два заместителя царского сына, заменявшие его во время отъездов и отлучек каждый на своем месте. Они ненавидили друг друга, поскольку принц нарочно сталкивал их и возбуждал ревность и неприязнь, дабы они следили друг за другом. Не менее важен был и Созывающий великую десятку юга, и правители некоторых городов, начальник дома «Мощен поколениями», считающий людей и командующий войсками, а также начальник колесниц, начальник судовых отрядов. Эти люди и были главной властью в Куше и Вавате, многие из них, особенно в войске и храмах, были поставлены на эти должности лично царём. Они бдительно следили за движеньем всяким в ввереных им службах и за пользой царской. И еще бдительней — друг за другом. И почти все — за царским сыном Куша. А он — за ними. И многих из них, пользуясь их грехами и слабостями, сделал он людьми царского сына, а не царёвыми.

Глоссарий в порядке появления слов в тексте:

Дороги Хора — древний путь в Египет из Сирии, м.б., через современную Аль-Кантара.

Страна Тахси — к северу от Дамаска.

Ипет-Сут — Карнак.

Кепуну — город Библ.

Нехит — «земля Сикомор», в Дельте Нила.

Инбу-Хека — «стена государя», линия оборонительных сооружений на северо-востоной границе Египта, построена для защиты от азиатов при Аменемхете I.

Глава 25

Глава 25.

Князь, долгие годы управляя Кушем, многое знал об этой стране, ее людях, племенах и богах, хотя теперь и проводил в столице больше времени, чем на Юге. Всем известно, что многие шаманы племен маджаев и даже нехсиу — великие колдуны. Поначалу интерес к их чудесам у Стража врат Юга не выходил за пределы обычного любопытства (и опаски тоже, чего уж скрывать). Но тут эти двое приближенных его, те жалкие негры из детей дворца, случайно раззадорили его интерес к колдунам всяким и их волшбе.

Началось всё с взаимной нелюбви князя и великой царёвой жены. В ту пору Его Величество любил и баловал свою супругу, и она не раздражала его своими капризами и непонятным. Всякая воля её исполнялась немедля и всеми. Любой, вызвавший даже малое недовольство её, мог впасть в опалу. Усерсатет воистину опасался не только за свой пост, но даже и за жизнь. Заметив их с царицей неприязнь, эти двое презренных всё чаще сводили разговор к тому, что в Та-Кем всё прекрасно устроено и сотворено, но уж больно велика власть и самостоятельность женщин — даже имущество передается от матери, а не от отца. И что даже Великий дом не имеет должной его божественной сущности власти и влияния дома. Всем известно, как натерпелся Величайший от женщины-фараона (Хатшепсут). Но и доселе её имя украшает памятники и храмы их совместного правления, когда малый ростом, но великий делами царь ещё не взял всю власть себе. Возможно, говорили они, Великого царя околдовали, и это колдовство длится и поныне, простираясь не только над Его Величеством, но и над любимым сыном и наследником Величайшего, да будет он жив, здоров и процветающ! Но снять эту злую ворожбу можно, нужно лишь призвать величайших шаманов…

Это было похоже на крамолу, и князь поначалу оборвал этих презренных и отчитал их, но не очень строго. Однако разговоры эти в той или иной форме повторялись, и Усерсатет всё менее сурово их выслушивал. В его голове начал зреть план — как обезопасить себя от царицы и уменьшить её влияние. Великий дом преклонялся перед своим отцом. По сути, все его соревнования и воинские дела были попыткой соответствовать прославленному предку, величайшему полководцу. Если бы он чуть больше пробыл соправителем своего отца, возможно, он стал бы не менее великим царем. Но он не успел постичь премудрости управления мирной жизнью во всей глубине и не усвоил царское умение стоять над интригами дворца и дворцовых партий, искусно управляя ими и направляя в нужную стране и царю сторону. Он предпочитал силу прямую, явную и грубую силе незримой, умной и тонкой, изысканной и достойной владыки. Власти, использующей мощь противников, соперников и опасных своей властью и богатством союзников и подданных в своих целях, не прилагая собственных значительных усилий.

При