Шарлатан IV - Квинтус Номен
Все же люди — они хотя и меняются, но не особо сильно, и Николай Николаевич успел уже написать кучу рассказов и повестей, а так же выпустить два больших романа про Незнайку. Насколько я помнил эти книги из «прошлой жизни», сейчас он написал что-то сильно отличное, но все равно именно отличное, а вторая книга (здесь названная «Путешествием Незнайки») получилась вроде и изрядно потолще, и более, что ли, сатирической. Но и людям, и лично мне эти книги очень понравились, и особенно мне понравилось то, что в книжках вроде бы абсолютно детских Носов весь свой сатирический запал направил на людей более взрослых, обратил ее к подросткам и юношеству — и написал всё так, что для детей книги именно увлекательными сказками и остались, но когда эти дети подрастут, нужные установки у них в головах останутся.
Но все же эти книги были больше «про светлое будущее» — и я не удержался. Написал Николаю Николаевичу письмо, в котором отметил, что на волне увлеченности космической тематикой он мог бы и капитализм детям правильно раскритиковать, а раз уже у него в книжках на Земле капитализмом и не пахнет, то его (капитализм то есть) можно хоть на Луну поместить, причем скрытно, на манер Обручевской «Плутонии». Но я на фабулу книжки в своем письме и намека не сделал: пусть он сам творит так, как сочтет нужным — и если вообще сочтет. А чтобы ему лучше творилось…
Я всегда считал, что для того, чтобы человек лучше работал, он должен сначала хорошо кушать, причем не одну лишь кашку. Но и это я не сам придумал, на Руси испокон веков, нанимая работников, кандидатов сначала кормили — и брали именно тех, кто ел хорошо. Но с Носовым (и рядом других писателей) все было заранее понятно, так что я надавил на «Детгиз» — и о кашке писатель мог уже не задумываться. Причем давить пришлось не только на детское издательство, мне примерно через неделю после подписания договора с «Детгизом» позвонил лично Николай Александрович и поинтересовался, откуда я собираюсь взять бумагу для выпуска внеплановых книг по «безлимитной» подписке. Ну, я ему очень кратенько ответил, он меня обругал нецензурно, но разговор закончил, сказав, что «а все жалобы на тебя я буду отправлять лично Пантелеймону Кондратьевичу». То есть бумаги на это издание точно хватит, да и не только на это. И не только бумаги…
Я в принципе знал, что для изготовления книг кроме бумаги нужно очень много всякого другого, но вот сколько всякого нужно, я и предположить не мог. Одних клеев разных, оказывается, требовалось минимум три, и — даже если книжка в картонной обложке делалась — минимум три совершенно разных вида ткани. Про краски я вообще не говорю — а ведь это касалось лишь расходных материалов на собственно книжку. Я, собственно, с «Детгизом» и договорился легко лишь потому, что пообещал им поставить «в ближайшее время» две машины, печатающих формы непосредственно с компов на фотопленке. И несколько машин для набора и верстки с графическими мониторами, благо последние делались в рамках одной из «моих» программ и распределял такие мониторы тоже лично я. Ну да, теперь придется обделить двоюродную, Валентине Алексеевне придется теперь как последней нищебродке распределять «машинное время» на шестнадцати машинах между своими тремя десятками почвоведов — но никуда она не денется.
В текущем году не денется, на следующий вроде уже руководство Минрадиопрома под давлением товарища Берга озаботилось постройкой нового завода, где такие мониторы выпускаться будут. Но тоже понемногу: для этих мониторов все же память использовалась «прежняя», на ферритовых колечках, а ее в стране остро не хватало. Но и это, как я надеялся, было явлением все же временным: «колечки» работали на частотах до десяти и даже выше мегагерц, а полупроводниковые схемы едва преодолели мегагерцовый барьер — но монитору и этого хватит, и даже машинам для подготовки данных хватит — и вроде бы во Фрязино народ всерьез приступил к разработке микросхем памяти. Одну, причем уже серийную, разработали «железнодорожные» инженеры в Шарье, но, откровенно говоря, четырехбитная память «по габаритам» проигрывала ферритовой с разгромным счетом. Однако лиха беда начало: разработчиков товарищ Берг из Шарьи изъял (и успел это проделать до меня) и теперь перед ними стояла первоочередная задача «обогнать ферриты по габаритам». И я надеялся, что за год они с этим справятся…
Но справятся именно они: меня теперь вообще привлекать к любым разработкам по части именно «железа» перестали. Во-первых, потому что большой пользы от меня в этом уже точно не было, а профессионалов, в «железе» разбирающихся очень хорошо, уже подготовили достаточно. А вот программистов не хватало буквально катастрофически, и на мой институт навалили кучу работ именно по этой части. Правда, в очередной раз «увеличили штатное расписание», но расписания программы точно писать не могут, а с людьми и у меня было отвратительно, все сотрудники института работали с большими перегрузками. Конечно, им страна и дополнительных благ отвешивала реально в избытке, но блага-то нужны, чтобы ими пользоваться и наслаждаться, а когда на это вообще времени не остается, то нафиг они нужны? Так что пришлось слегка поднапрячь Ю Ю, в аналитическом институте был создан еще один факультет, где предполагалось исключительно программистов готовить — но все равно это всех проблем не решало. И сейчас не решало, и в обозримом будущем решить не могло: я-то, в отличие от руководителей страны, очень хорошо представлял себе перспективы развития вычислительной техники и где эта техника будет применяться.
Да она уже применялась много где: в стране железнодорожные билеты теперь продавались именно с помощью вычислительных машин, билеты на самолеты тоже — пока лишь в нескольких областях на местных авиалиниях, где это было довольно критично из-за того, что самолеты там использовались маленькие, а рейсы выполнялись с множеством промежуточных посадок. И для всего этого нужны были программы, которые писать пока было просто некому: те, что использовались (ну, кроме железнодорожных), создавали обычно студенты в рамках курсовых и дипломных проектов, а они из-за этого всегда в работу сдавались с кучами ошибок. Но использовали какие есть, ведь других-то вообще не было.
До смешного доходило: программу, которая использовалась
