Фантастика 2025-46 - Маркус Кас
25 мая 1918 года.
Петроград, явочная квартира партии социалистов-революционеров на Дегтярной улице.
Савинков Борис Викторович
Месье Шарль все же уломал меня. Да и я, честно говоря, уже подустал торчать в Париже без дела. Я прекрасно понимал, что в Советской России моя жизнь будет подвергаться смертельной опасности, но для меня было лучше умереть дома от большевистской пули, чем от скуки и безделья на чужбине.
К тому же у меня появился шанс снова почувствовать упоение властью над людьми. Власть и ощущение опасности – вот чего мне так все время не хватало. А остальное – от лукавого. Я надеялся с помощью оставшихся в России соратников по партии еще раз раскрутить рулетку и, поставив все, что у меня было, «на красное», в очередной раз сорвать банк.
Через нейтральную Данию и Швецию по фальшивому паспорту гражданина Швейцарии я добрался до границы России. Там, с помощью финских проводников-контрабандистов, меня должны были переправить в бывшее Великое княжество Финляндское, ставшее при большевиках просто Гельсингфоргской, Абосской и Выборгской губерниями. Путешествие с самого начала стоило мне немалых денег. Дороже всего обошелся переход через российско-финскую границу. Эти чертовы проводники заломили за то, что они безопасно переправят меня через кордон, такую сумму, что я поначалу хотел даже отказаться. Но, как объяснили мне сведущие люди, цены у контрабандистов подскочили из-за того, что большевики за сравнительно короткое время сумели плотно перекрыть всю границу, да так, что и мышь не проскочит.
– Сатана перкеле, – выругался старый контрабандист Микко Оксанен, рассказывая мне об этом, – русские охранники во главе со старым лисом полковником Лесковым держат под контролем все тропки через границу, и многие из моих знакомых уже загремели в казематы Свеаборгской крепости. А там умеют развязывать языки. Вы, господин хороший, не жалейте денег, если хотите перейти границу с полной гарантией того, что затем отправитесь на поезде в Пиетари[12], а не под конвоем прямо в свеаборгские казематы.
«Проклятый чухонец», – подумал я про себя. Но в казематы Свеаборгской крепости, где, как я знал, располагалась большевистская контрразведка в Финляндии, мне попадать совершенно не хотелось. Пришлось раскошелиться.
Правда, Микко не обманул. Он не только перевел меня через российско-шведскую границу. Его старый приятель – машинист паровоза, – остановившийся у колонки, чтобы залить воды в тендер, взял меня к себе в будку в качестве пассажира. Когда мы уже подъезжали к Белоострову, где поезд должен был остановиться для проверки документов у пассажиров, машинист высадил меня у переезда. На подводе одного мужика, ехавшего в сторону Петрограда, я добрался до Удельной. Там у меня была явка, где я смог отдохнуть после утомительного и опасного путешествия. Хозяин явки тем временем связался с кое-кем из моих товарищей, которые пока оставались на свободе.
Первым ко мне приехал Вячеслав Александрович. Сын надворного советника – лица VII класса Табели о рангах – он вернулся из эмиграции в Россию полтора года назад тем же путем, что и я – через Швецию. Поначалу он поладил с большевиками, и даже сотрудничал с ними. Но после осеннего переворота, закончившегося свержением правительства Керенского, Александрович в пух и прах разругался с оказавшимся у власти Сталиным и теми темными личностями вполне старорежимной наружности, что маячили у того за спиной. Да и сами большевики теперь не особо желали иметь с Александровичем никаких дел, ибо рядовые эсеры левого толка начали массовый переход в их партию.
По словам Александровича, он мог бы сработаться с большевистским правительством Сталина, если бы не одно но… По непонятной для меня причине он люто ненавидел офицеров, как царских, так и получивших погоны уже во время правления Керенского. Год назад Александрович призывал народ «окончательно покончить с золотопогонной нечистью». Он радовался, когда в Кронштадте разнузданная матросня убивала офицеров, просто так, лишь за то, что они совсем недавно были «вашими благородиями».
А тут Сталин начал откровенно сотрудничать с офицерами, причем даже не фронтовиками – поручиками или капитанами, а со старорежимными генералами и адмиралами в шинелях с красной подкладкой. Дело дошло до того, что брата последнего царя и несостоявшегося монарха – великого князя Михаила Александровича – Сталин взял на службу и подчинил ему одну из лучших частей Красной гвардии.
Окончательно добила Александровича фотография, где глава Совнаркома Сталин стоял рядом с бывшим императором Николаем, которого, оказывается, большевики со всей его семейкой тайком вывезли из Тобольска и поселили в Гатчине.
– Они предали революцию и тех, кто шел на смерть за свободу народа! – бушевал Александрович. – Нам не по пути с этими предателями! Их власть надо срочно свергать, пока они снова не посадили на шею русского народа царя Николашку или Мишку!
Александрович продолжал возмущаться, а я прикинул про себя, что этот человек может быть нам полезен. Он ненавидит Сталина и, следовательно, является нашим союзником. А после победы мы уже разберемся – кого куда отправить. Кто пойдет во власть, а кто на каторгу или на виселицу. Таких, как Александрович, опасно оставлять на свободе. Они словно маньяки – им нужна кровь, смерть, страх…
Потом меня пригласили в Петроград, где я должен был встретиться с Марией Спиридоновой. Эта особа, по моим данным, являлась более серьезной политической фигурой в рядах левых эсеров, чем Александрович. Она готова была сотрудничать со мной, но на своих условиях. Делать было нечего, и я отправился на явку, которая находилась где-то в Песках – одном из районов Петрограда, известного своими «заведениями» с девицами.
Мария Спиридонова встретила меня, мягко говоря, прохладно. Похоже, что она не могла меня простить за то, что я вместе с генералом Корниловым летом прошлого года пытался навести в России порядок. Но из генерала Корнилова у меня не получилось сделать русского генерала Бонапарта. Я успел, гм, сбежать, а Лавр Георгиевич угодил в Быховскую тюрьму, откуда его вместе с несколькими другими генералами извлекли все те же большевики.
Сейчас Корнилов снова в Петрограде, но, как мне сообщили, он фактически находится под домашним арестом, и за каждым его шагом наблюдают агенты Дзержинского. А ведь в правительстве Сталина вполне вольготно чувствуют себя десятка два генералов, адмиралов и полковников. Так что для Марии Александровны и ее товарищей я являюсь меньшим злом, чем Сталин, Ленин и вся их большевистская камарилья.
Я не стал отвечать на
