Покоривший СТЕНУ 20: Истинный враг - Артемис Мантикор

— Ладно, давай начинай уже, всем интересно, что ты делал целую тысячу дней?

Орден замер, всем было интересно услышать историю. Хоть в общих чертах её уже все и так знали. Но теперь я уже не спешил и говорил больше, делая упор на том, что водится за Стеной, и как устроены её механики.

— Ну как хочешь, — улыбнулся я. — Фактически, мой путь в Оазис начался намного раньше. В тот момент, когда я осмелился поставить себе эфирный фрагмент хуорна, получив власть над растениями куда более прочную, чем у любого друида. Самый слабый класс сектора, ведь тогда земля была валютой, а растительная пища — деликатес для элиты. Тогда на меня обратила внимания Селена. Та, кто был заперт в Оазисе с сотворения Стены.

— Я там, где травы, — продолжила богиня. — Я попала на Стену из внешних миров, возродившись в копии, созданной как страж этого места. Оазис — это тюрьма. Тех, кто находится там, Система заставляет сражаться с проходчиками, кандидатами на вхождение внутрь. Но это подлый обман. Ведь победить бога возможно, самому став богом, и, следовательно, навсегда оставшись там.

— В копии? — спросил Мерлин.

— Рождённые в Стене — лишь копии реальных существ, некогда живших в мирах, — произнесла Селена горькую правду — Единственные настоящие здесь — обладатели духовного ресурса. Проходчики и юстициары, а также их прямые потомки.

— Значит… и я только копия? — послышался мрачный голос Лифы.

Интерес проявили и другие члены убежища, бывшие некогда стражами локаций. Манри и Мордред, Рейдал, Безмолвный… Сложно осознать, что вся твоя история — лишь внедрённая предыстория персонажа.

— Это правда, — кивнула Альма. — Мне было тяжело это принять, но история Альмы начинается так же. Когда-то я была богиней, известной как Миса Зеркальная. Одна треть настоящей меня. Затем в попытке покинуть Оазис я заключила договор с энирай Алихаей. Одно тело с двумя душами покинуло миры Ленты и пало жертвой алчных проходчиков. Затем некоторое время наши души пребывали во фрагменте, который затем был встроен Керну и, впоследствии — проходчику Альме.

Эхали Леххи, её сестра, тоже была здесь, рядом с Ильгором. И от воспоминаний у неё проступили слёзы.

— Значит, дедушка Алиох был прав, во всём виновато проклятое зеркало… — тихо сказала она, но я услышал. Как и Альма.

— Это было моё решение. Наше общее. Таким образом, я — копия богини Мисы Зеркальной, энирай-полукровка Алихая и проходчик Альма. Не одна из них. Мы — все вместе. С разными целями и душами, сплетёнными воедино. Я — Миса Триединая. И да, Лифлаэль, это касается и тебя. Но подумай об этом с другой стороны. Ты несёшь груз тысячелетий и многих потерь в мире, который никоим образом тебя не касается. Ты — та, кто ты есть сейчас, и никто более. Чужое прошлое больше не властвует над тобой.

Эльфийка окаменела, но лицо было напряжённым. Она осмысливала сказанное. Причём осмысливала так, что потянулась к бочке с настоем собачьего корня, который был приготовлен заранее на случай, если потребуется срочно переходить к работе.

Тем временем, я перешёл к самому интересному. На проекторе из синтетических растений я передал некоторые кадры локации из своей памяти. Оазис — для общего понимания, и всё, что мы видели о мире по ту сторону. Одну, и вторую.

Монстры производили неизгладимое впечатление на всех. Повисла тишина, когда пошли кадры живого перекати-поля, невозможных птиц, будто вывернутых наизнанку, и живые структуры, которые вообще не походили ни на что живое.

Впечатляли и нравы тварей, и невероятная сила, и всё то, что говорила в этот момент Белая, ещё больше побелев, будто мел. Она называла имена этих существ и зачитывала некоторые свойства, которые поражали воображение.

Мне это послушать тоже было полезно. Информация от терминала, которую выдавали Альме о «летунах», была скудной в сравнении с тем, что видела «истинным именем» Белка.

— … молекулярное разрушение материи… насильное самокопирование своих клеток внутри противника, квантовые воздействия… стихия энтропии… контроль радиации… это только то, что я знаю — говорила она. — Что такое проявление маски, животное искажение, сирическая аура и покров вечности — даже не представляю!

— Это вообще реально уничтожить? — усомнился Рейн.

А я только улыбнулся и перешёл к тому кадру, где это существо раздирали на части.

Это было то самое крупное рыжеватое шестилапое существо, с небольшой головой в виде белой птичьей маски с чёрным провалом рта. То самое существо, с охоты на которого началось одно из крупнейших побоищ между летунами. Сперва на него налетела стая крупных птиц, а потом ещё долго длилась кровавая делёжка добычи.

Сирифазовый хайландер, так его назвала Белая. У Альмы название было посложнее, что-то из десяти или одиннадцати цепей.

Затем дошёл черёд рассказывать про осколок. Первый встреченный нами, оказался невыносимым даже на записи. Удивительным образом трансляция местности, по которой мы тогда отступали от осколка, вопреки моему желанию, стала самым жутким кадром. Аура ужаса проходила даже сюда.

Последним этапом рассказа было знакомство с историей проходчика Евгена, взявшего расу разумного ежа и странное имя Ёрш.

Вся история заняла достаточно много времени. Иногда что-то добавляла Альма или Селена.

Побег мы описали вскользь, упомянув лишь, что мы вылетели внутри лангольера, и затем я перешёл к героическому возвращению.

— Вот за это меня и поставили на первое место среди бедствий, — закончил я свой рассказ. — Надеюсь, самое главное, что я хотел до вас донести, я донёс. Мир, в котором мы живём, неправильный. Он нарушен. Его системы распадаются и начинают работать неверно. Принципы, заданные самой Стеной, попираются запредельными тварями. В этом месте рождаются монстры, для которых даже боги — не более чем пища. Пройти и покинуть Стену — это единственное решение для наших душ вырваться отсюда, из череды бесконечных перерождений.

— Сколько у нас осталось времени? — спросил Рейн.

— Я не знаю, — развёл я руками. — В любой момент может нарушиться ключевой механизм, и вся система рухнет, как карточный домик. Возможно, уже завтра. Возможно, ещё через десять тысяч дней. Правила Стены созданы для сдерживания этой угрозы. Но сдерживание лишь замедляет необратимый процесс. Мы должны покинуть Стену. Иначе рано или поздно каждый из нас окажется в секторе смерти и утратит душу в лапах невозможных существ.

Теперь никто не сомневался в