Кодекс Охотника #40 - Юрий Винокуров
— Но они же не готовы сражаться, — снова возразил Ратник.
— Ещё как готовы, — покачал головой я. — У них есть Араз — планета, которую они чуть не потеряли, и они будут биться до конца. Ну, и первый Легион Земли тоже будет там. Он прикроет своих братьев и не позволит им бесславно умереть, до тех пор, пока они не войдут в полную силу. Ведь так, Волгомир?
— Так-то оно так, — задумчиво произнёс Ратник, немного успокаиваясь.
— Вот и хватит бухтеть, — сказал я. — А что касается этих двоих, то они, по факту, как один человек и с одной душой. Они просто физически не могут принимать разные решения. Вот такой выверт Вселенной получается. И выверт, так сказать, эффективный. Вот ты умеешь кастовать и биться мечом одновременно? — спросил я у Ратника.
— Конечно, умею, — удивлённо сказал он.
— Вот, я умею, и Волк умеет. Но что насчёт какого-нибудь Огненного торнадо и одновременного боя, скажем, с Семируким кунусом?
— Хм… — задумался Волгомир. — Сложный вопрос.
Тут он вопросительно посмотрел на меня.
— Ну, кстати, эти двое одновременно с ними не справятся. Виндор не сможет накастовать Торнадо, а Семирукий нарежет Двардона на ровные дольки ещё до того, как он вытянет свой меч из ножен.
— Послушай, не придирайся, это же я сказал, как пример.
— Ну, и опять же, — никак не мог угомониться Волгомир. — Что-то мне подсказывает, что как раз ты это дело одновременно потянешь.
— Ну, это же я, — улыбнулся я, вспомнив совет Хельги.
Я прислушался к своим ощущениям. Нет, не парило меня моё ЧСВ совсем ни разу. Я действительно это могу, и могу хорошо. Чего тут стыдиться, не понимаю.
Пытаются уязвить меня тем, что якобы я кичусь своими знаниями и умениями. Сандр затащит — это аксиома. Так чего здесь стесняться и рефлексировать?
— Сколько на данный момент набралось людей?
— Четыре тысячи двести пятьдесят три, — сказал Волк.
— Меньше половины стандартной численности, — скривился я. — Но у нас ещё есть время до того, как мы переместимся в Небесную Крепость. Так что, работайте, братья, — хлопнул я одновременно двух этих здоровяков по плечам. — А у меня тут, похоже, ещё один человек ждёт аудиенции.
Я развернулся. Позади меня стоял Ликвидатор Дорничев в своей модной чёрной броне. Единственное, что выбивало его из общего образа — это нарядная белая кастрюлька с красным цветочком, которую он держал под мышкой.
— Здорово, друг мой, — протянул я руку. — Всё своё ношу с собой? — кивнул я на кастрюльку.
— Это Исида тебе передала. Аня ей сказала, что ты уже сутки нормально не ел.
— Всё-то эти женщины знают, — улыбнулся я. — Что там у тебя?
Ликвидатор молча протянул мне кастрюльку. Я открыл её и увидел фирменную пюрешку Дорничева, а сверху горкой лежали румяные котлетки. Я потянул носом.
— Куриные?
— Обижаешь, — скривился Дорничев. — Мясо из Разлома. А какое, я тебе не скажу.
— Эх, какой ты сегодня загадочный.
Я потянулся к котлетке, но внезапно Дорничев шлепнул меня ладонью по руке.
— Ты чё? — изумлённо посмотрел я на него.
— Вилку держи! — протянул её мне.
Вилку я рефлекторно взял и опять уставился на него.
— Ты чего творишь?
— Они следят, — глубокомысленно ткнул пальцем Дорничев вверх.
Я сразу понял, кто «они». Нет, это не боги, это хуже, это мои жёны. Пристально следят за тем, как я улучшаю свои навыки обращения со столовыми приборами.
— Ладно, рассказывай!
Я устроился рядом на камне и принялся уминать за обе щёки.
— Да, особо рассказывать нечего. Многомерная Вселенная вызывает тебя на аудиенцию.
Где-то…
— Пу-пу-пу… — бывший член Ордена Иерофантов, Лекарь Михаэль, с недавних пор известный как граф Михаил Булатов, задумчиво стоял перед огромным зелёным — то ли кристаллом, то ли плотным облаком, которое прямо сейчас фонило во всех спектрах энергетическими флюидами радости, обожания и надежды.
Сложно возвращаться в старую жизнь и к старым привычкам после короткого отпуска. По меркам Многомерной Вселенной, да и всей его жизни, Михаэль отсутствовал чрезвычайно мало времени. Вот только за это время во Вселенной произошла целая куча всяких событий, по интенсивности, наверное, превосходящие любой предыдущий год жизни совсем немолодого Лекаря.
Да чего тут скрывать, если сейчас целые боги бегают на побегушках у одного борзого Охотника и прислушиваются к нему, простому Лекарю.
Михаэль хмыкнул своим мыслям. Ну, никогда он не был простым Лекарем, да и Сандр Охотник был непростой, но всё равно, в Многомерной что-то провернулось, и не собирается возвращаться обратно. Складывалось впечатление, что камень, которым являлась Многомерная, уже начал катиться с горы, и никто не сможет его остановить. Можно только поправить траекторию его движения, чтобы, в итоге, он или раскололся вдребезги, или же мягко опустился, к примеру, в какой-нибудь водоём, поселившись на дне прекрасного озерца.
Всё было не то, и всё было не так, но с новой реальностью приходилось мириться. Тем более короткая, но насыщенная жизнь в качестве перерожденца подготовила Михаэля к новым событиям и научила парочке новых фокусов. Хотя сюрпризов всё ещё хватало.
К примеру, долгий и нудный рассказ Скверны, которую про себя Михаэль назвал Хорошей Скверной. Ну, надо признать, что она старалась, как могла, уменьшить время разговора, и поэтому всего за несколько часов она рассказала тысячелетнюю историю своей Вселенной, предательство сестры, её бегство сюда, и начало того самого подпольного движения, с помощью которого Хорошая Скверна пыталась подготовить Многомерную к вторжению сестрицы. И одним из этапов такой подготовки был как раз Орден Иерофантов, который, сам того не зная, использовал энергию Хорошей Скверны.
— Пу-пу-пу… — повторил Михаэль по привычке, но тут же взял себя в руки, прокашлялся и продолжил. — Короче, я понял. Все, кто обвинял Лекарей в том, что они больше калечат, чем лечат, не знают предыстории. Во всём виновата ты и твоя больная сестричка. Вот в следующий раз, когда мне кто-нибудь предъявлять будет, я найду контраргумент.
— Повежливей будь с источником своей силы, Лекарь, — недовольно повысила голос Хорошая Скверна.
— А то… что? — рассмеялся Михаэль. — Лишишь меня этой силы? Ну, так ты этого не сможешь сделать. А что могу я, так это выйти и закрыть проход, чтобы к тебе сюда никто и никогда не добрался, — он на пару секунд замолчал. — Ну, ещё голубя могу отправить, чтобы
