Фантастика 2025-198 - Игорь Семенов
Да, пожалуй в таком коммунистическом обществе Михаил бы и сам не отказался жить. Это тебе не беззубые чистоплюйчики Стругацких из его мира, только и думающие о том, какие они все из себя культурные и цивилизованные… Эх, как будет время – надо будет прочитать целиком книжку! Да и остальных Стругацких прочитать, сравнить с тем, что было в его мире! Но это будет уже потом, как-нибудь в выходные. А теперь спать пора, в школу завтра!
Глава 3
Просыпаться в шесть часов в детстве для Михаила всегда было проблемой, без будильника о том можно было и не мечтать – и лишь после утренней гимнастики он окончательно «просыпался». Однако за прошедшие годы все сильно изменилось… Он уже давно привык вставать даже не в шесть, а без двадцати шесть – поскольку надо было и поесть, и умыться, побриться, зубы почистить, и детей накормить, и на работу, наконец, собраться – а ехать почти в другой конец города на электричке. И эта привычка столь прочно укоренилась в сознании, что безотказно действовала и в выходные с праздничными днями, и позднее при работе у фермера, где бежать-то особо некуда, все рядом. И никаких будильников-то не требовалось! Стоит ли удивляться тому, что и тут он вскочил как штык все в те же без двадцати шесть? Чем, естественно несколько удивил проснувшихся даже позже него родителей – у них-то работа недалеко, пешком дойти недолго, а уж на трамвае и подавно. Впрочем, при хорошей погоде они предпочитали дойти пешком, а не толкаться в битком набитом вагоне…
- Что не спишь-то? – зайдя на кухню и застав Михаила там, спросила мама.
- Да не знаю, мам, - пожал он плечами. – Проснулся вот и не хочется спать дольше.
- Ну-ну, - усмехнулась мама. – Смотри потом на уроке не засни…
- Не засну, - усмехнулся Михаил.
Уж если на работе за кульманом не засыпал… Так с чего в школе вдруг? Тем временем, быстро растопив плиту, мать начала готовить завтрак – и в этот день им была гречневая каша с яичницей, одно из «классических» утренних блюд его детства. Поскольку каша на завтрак была у них почти каждый день – хоть и в несколько разных формах. То свежесваренная с молоком (при мысли о котором сразу вдруг вспомнились всем знакомые бутылки с блестящими крышками из фольги и частенько текущие пакеты-тетраэдры – впрочем, воспоминание было «ложным», в их семье его обычно покупали через знакомых с работы, живших на окраине и державших корову), то как сейчас – разогретая на сковородке с яичницей, а то и с мясной подливкой или котлетами. Как говорится, день на день не приходится…
Эх, детство… Как все же приятно было снова оказаться молодым, снова видеть молодых и здоровых родителей и многих других хороших людей, жить в лучшей стране на свете, а не при уродском, людоедском капитализме! Будь прокляты эти сволочи буржуйские!
- Миш, сходи сестру разбуди, - внезапно отвлек его от воспоминаний мамин голос. – Пора уже…
- Сейчас, мам!
Как обычно Машка просыпаться не больно-то хотела – лишь после того, как он хорошенько потряс ее, сестра с недовольным бурчаньем сквозь сон приоткрыла глаза, которые буквально сразу ж начали округляться.
- Мишка, тебе чего?
- Мамка отправила тебя разбудить, - пояснил он. – Ну вот и…
- А-а-а-а, - зевнула сестра. – А то я уж подумала, что случилось чего как тебя увидела…
- Нормально все, - усмехнулся Михаил. – Просто я сегодня проснулся рано…
Впрочем, как раз в это время вдруг заговорило радио – точнее говоря, после передачи сигналов точного времени зазвучал гимн Советского Союза.
- Значит, и впрямь вставать пора, - еще раз зевнув на словах про «нас вырастил Сталин на верность народу», произнесла Машка. – Вон и гимн поют…
Дальше все было по хорошо знакомому с детства распорядку… Умыться, сбегать в «туалет типа сортир» в огород, гимнастику сделать, собрать портфель в школу, потом сели за завтрак. За которым, как обычно, обсуждали планы на сегодняшний день. За какими покупками сходить надо (и тут в разговоре впервые мелькнуло необычное для Михаила словосочетание «артельный магазин»), что сделать, к кому зайти… Обычные, можно даже сказать рабочие моменты. Так у них в семье всегда было. Потом сначала сестра начала собираться в техникум – ей еще ехать на трамвае через половину города, потом и родители, попрощавшись, пошли на работу. Осталось только побриться – для чего у него была новенькая, ее купили буквально год назад, бритва «Харьков-2», которая, как он помнил, проработает еще не одно десятилетие пока не будет заменена более современной «Харьков-40». Правда, по ходу делу ее придется каждые полгода перебирать, чистить и смазывать машинным маслом, но это было так привычно, что даже не воспринималось как какая-то проблема. И вот, наконец, последним засобирался и сам Михаил…
На этот раз, помимо Петьки, его нагнал и Семка, которые начали сразу делиться с ним впечатлениями о вчерашнем вечере – который, как оказалось, был «веселым».
- Прикинь, Мих, - весело болтал Семка, - вчера пацаны Катьки Федосеевой ухажера встретили!
- И что? – заинтересовался Михаил.
- Наш пацан! – радостно ответил Семен. – Димка Рябов теперь с фингалом ходит, так что Колька теперь наш! Нормальный пацан, не ссыкло какое!
Мысленно поморщившись таким «традициям знакомства», Михаил однако не подал виду. Хочешь гулять с местной девчонкой – докажи, что ты мужик и готов ее защищать. Таковы уж нынче были местные порядки – и попробуй их тут переделай… Потому каждому «новенькому» на районе почти неизбежно устраивали «проверку». Ибо нормальный пацан должен, если надо, сам сдохнуть, но не дать в обиду свою девчонку! По той же причине, кстати, местные и откровенно не понимали всяких «Румат», считая тех «ссыклом позорным». Себе, понимаешь, «бронерубашку» нацепил, а на девчонку пофиг! А должен был одеть ее ей, а сам, если что, погибнуть в бою!
Так что «проверку» устраивали всякому,
