MAYDAY 2 - Ксения Кантор
Она все еще любит его. Да так сильно, что готова простить все прошлые грехи. Или… уже простила? Да и уместно ли использовать слово «грехи»? Учитывая всю многогранность, глубину личности Страхова, невозможно провести черту между черным и белым, в Марке слишком много оттенков, и слишком много на нем обязательств, которые неизбежно накладывают свой отпечаток. Агрессивный – да, властный – очень, и жесткий всегда. Но мог ли другой человек управлять базами и столь уверенно делать то, что делает Страхов? Скорее всего, нет. При текущих условиях любое проявление слабости или нерешительности могло стоить слишком дорого.
Кристина не знала, какие тому предшествовали события, почему он стал таким хладнокровным, непоколебимым, а порой и жестоким человеком. Но одно знала наверняка – его нужно принимать целиком, или не принимать вовсе. И это, пожалуй, была самая сложная дилемма в ее жизни, пока не имевшая решения.
Выдохнувшись, она взяла книжку наугад и прилегла на диванчике. Но едва ли понимала хоть слово из прочитанного. Все мысли витали вокруг командора и его отношения к ней. Кристина чувствовала и видела, что небезразлична ему. Но БОЖЕ МОЙ, абсолютно, на все сто процентов, не понимала, какие мысли, планы и чувства роятся в голове Марка. Это как идти по лабиринту со связанными руками, с повязкой на глазах и вдрызг пьяной. Ни черта не видно, не понятно, но дико увлекательно.
***
Шесть дней отсутствия не прошли даром. Полетел насос в системе водоснабжения, и половина базы сидели без воды, в одном из домов случился пожар, группа подростков пробрались в курятник и раскрасили всех куриц голубой гуашью, в баре случился очередной мордобой, из-за прорванной трубы на складе шесть мешков с мукой были безвозвратно испорчены. Одним словом, полный дурдом! До вечера Марк разгребал последствия. В кабинет то и дело входили и выходили люди. Зачастую хватало одного холодного пристального взгляда, чтобы мозги посетителя начинали работать как надо, а решение находилось само собой и в самые кратчайшие сроки. Но, разумеется, находились и те, кому требовалась старая добрая взбучка, например, драчунам и «художникам». Первые отбыли в рейд за мукой, вторые отправились чистить курятники… на ближайшие две недели.
Ровно в девять, чувствуя, что вот-вот взорвется, Марк сказал «до свидания» всем и поехал по уже привычному маршруту. Столовая – таунхаус.
Странно, но дверь ему никто не открыл. Командор размышлял ровно секунду и уверенно зашел. В доме было подозрительно тихо. Обычно его встречала Лилу заливистым лаем, а следом мчался Кирилл, гневно зыркала Кристина. А сегодня никого. Насторожившись, Марк прошел в гостиную и, наконец, заметил девушку. Подложив ладошки под щеку, она мирно посапывала, свернувшись калачиком на диванчике. Отложив пакет с едой, он присел в кресло напротив. Закинул руки за голову, блаженно вытянул ноги и устремил задумчивый взгляд на спящую девушку.
Единственное слово, которое приходило на ум состояло из девяти букв:
Н-Е-В-О-М-О-Ж-Н-О.
Она была…
Невозможно красивая.
Невозможно упрямая.
И еще много в чем невозможная: непредсказуемая, проблемная, невыносимая, смелая, отзывчивая, хрупкая, нервная, вредная…
А еще невозможно необходимая. Ему.
В какой-то момент Кристина пошевелилась, приоткрыла глаза и, заметив его, мгновенно встрепенулась.
– Привет. – сонно пробормотала она, а в его груди вновь всколыхнулось что-то теплое, щемящее.
– Что ты здесь делаешь?
– Как обычно. Приехал поужинать.
Кристина неловко села, чувствуя себя совершенно по-идиотски. Мало того что неповоротливая, словно тумба, так еще и растрепалась, наверное, во сне. Быстро пригладив волосы, она огляделась:
– А Кирилл где?
Командор обвел задумчивым взглядом пустую комнату и вновь посмотрел на Кристину.
– Похоже, гуляет. Составишь мне компанию?
Она уже собиралась ответить отказом, как вдруг…
– Это просто ужин. Пожалуйста.
У нее чуть глаза из орбит не вылезли. Вот это да! Услышать от командора волшебное слово – фантастика! После недолгих колебаний Кристина все же согласилась. Как ни в чем не бывало Страхов разложил еду по тарелкам, достал столовые приборы и разлил в стаканы морс.
Весь ужин прошел в молчании. В спокойном для командора и нервном для Кристины. И дело было вовсе не в присутствии Марка, все это время ребенок пинался и скакал, используя ее мочевой пузырь как батут. Кристина без конца ерзала на стуле, пытаясь принять более удобную позу, а она все не находилась. Не выдержав, она вернулась на диван и откинулась на подушки. Командор проводил ее недоуменным взглядом. Посмотрел на недоеденную запеканку и нахмурился. Сама не зная зачем, Кристина пояснила:
– Детская дискотека. – проблесков понимания на его лице не появилось. Пришлось сказать как есть: – ребенок пинается.
Командор вдруг оцепенел. Он выглядел таким озадаченным, словно впервые услышал, что в ее животе есть ребенок. По крайней мере, Кристине так казалось. Затем вдруг встал и, приблизившись, осторожно опустился рядом. В ярко-голубых глазах явственно сквозило напряжение, и одновременно с ним странное выражение. Пожалуй, легкое любопытство. Да. А еще растерянность. Внимательно наблюдая за ним, Кристина гадала, что все это значит.
– Можно?
– Что именно?
– Потрогать.
Сегодня однозначно вечер неожиданностей! Просьба командора прозвучала, как выстрел. Первым порывом был категорический отказ. Кристина вмиг подобралась, инстинктивно обхватила живот руками, словно защищала. Но ровно такое же – робкое, затаенное любопытство одолевало и ее. Вдруг захотелось попробовать, а каково это? Когда отец ребенка прикасается через кожу к еще не родившемуся младенцу?
Несмело кивнув, она убрала руки. И, затаив дыхание, наблюдала, как он протягивает ладони, неотрывно глядя на живот, как прикасается и замирает. Что-то удивительное и одновременно пугающее происходило с ним в этот момент. Он выглядел притихшим и совершенно обескураженным. Так странно…
Кристина осторожно дотронулась до его руки и переместила туда, где толчки ощущались явственней всего. На секунду его глаза изумленно округлились, а затем… Нет, это невозможно описать. Все равно что встретиться в лесу с диким зверем, подманить его пальчиком и по глупости почесать за ухом. Да, именно это сравнение подходило больше всего. Недоверие, шок, затаенное удовольствие, растерянность, досада, восторг – его глаза выдавали такую палитру противоречивых эмоций, что ее собственные чувства сбоили. Все то время, что Марк прижимал ладони к животу, Кристина почти не дышала.
– Надо же… А я и забыл…
Он гулко сглотнул и убрал
