Закон Свалки - Дмитрий Олегович Силлов

Трое.

Без защитных костюмов, которые в стандартном варианте представляют собой силовое поле, окутывающее «мусорщиков» словно студень толщиной в полметра. Но со «смерть-лампами» наперевес. Мол, дернетесь – и тут же превратитесь в кучки серой пыли.

Подойдя ближе, один из пришельцев швырнул к ногам Тана какой-то предмет, похожий на маленький чемодан размером с коробку из-под обуви.

– Лучше тебе запаковаться самому, – проговорил «мусорщик». – Тогда мы не тронем этот вонючий кусок мяса, который сидит рядом с тобой.

Признаться, я был приятно удивлен. Думал, что Тан специально напрягается, подгоняя свою речь под мои скромные навыки владения языком его народа. Но нет, оказывается, наш с ним лингвистический обмен посредством способностей к телепатии оказался весьма качественным. Конечно, мое горло еще не совсем приспособилось к произношению некоторых звуков, но приобретенных навыков мне вполне хватило, чтобы отчетливо произнести:

– Слышишь, ты, отрыжка сармагота. Засунь себе свои слова во вторую клоаку, да смотри не подавись.

Я не совсем представлял себе, кто такой сармагот, но согласно знаниям, телепатически полученным от Тана, страшнее оскорбления в мире «мусорщиков» не существовало. На втором месте по степени унижения стоял намек про вторую клоаку – что-то, связанное с физиологией пришельцев. Через вторую клоаку у «мусорщиков» происходило деторождение, но иногда она зачем-то использовалась и для принятия пищи, и для дефекации. Эдакий резервный путь для всего, о второй и третьей функции которого в приличном обществе упоминать было не комильфо. И сейчас я, стало быть, оскорбил пришельца настолько жестко, что стереть с себя такой позор можно было только лучом «смерть-лампы» – разумеется, вместе с оскорбившим.

Правда, нельзя было не отметить факт офигения, накрывший «мусорщиков», – примерно как если бы наша обычная мартышка в зоопарке начала крыть посетителей отборным человеческим матом. Их и без того круглые паучьи глаза расширились до невозможности – что, впрочем, не помешало «мусорщику» направить на меня ствол «смерть-лампы» и нажать на спуск.

Имеется у этого действительно смертоносного оружия «мусорщиков» одно свойство – оно поражает цель не через доли секунды, как наша пуля, а примерно через пару мгновений. Такова скорость разгона луча, превращающего в пыль любой материальный объект, встречающийся ему на пути. Если не знать об этой особенности «смерть-ламп», то и ничего страшного – умрешь быстро и безболезненно через две секунды.

Но я – знал.

И потому, резко сместившись в сторону, рванул вниз переводчик огня и трижды выстрелил одиночными, метя по глазам «мусорщика»…

Глаз у них много. Но, как и любому другому существу, попадание в один из органов зрения удовольствия не доставляет…

Пришелец тоже был не лыком шит и мой маневр разгадал, бросившись влево, – но одного глаза все же лишился. Потому и своей «смерть-лампой» от боли дернул в сторону, широким лучом мазнув вправо…

Последствия этого движения оказались так себе.

Уже разогнавшийся луч работал теперь как брандспойт, изливая из себя концентрированную смерть. Два других «мусорщика» отреагировали моментально, благоразумно отпрыгнув в сторону.

А вот «галоше» не повезло.

Луч «смерть-лампы» резанул по ней, начисто снеся заднюю часть, где был расположен двигатель, что на несколько мгновений привело пришельцев в замешательство. Я же, не теряя времени, бросился бежать – и не потому, что испугался продолжения боя. Просто кое-что изменилось в расстановке сил, а я предпочитаю, чтобы в битве был хоть какой-то шанс на победу.

Сейчас же его не было.

Потому что из ночного сумрака к нам приближалась волна мутантов…

Дикие кабаны Зоны способны видеть свет за несколько километров. Похоже, их вожак разглядел в ночи наш костер и повел свое стадо прямо к добыче. Эти твари не простые дикие свиньи, которым вполне достаточно опавших желудей. Кабан Зоны минимум раза в два больше обычного и кушать предпочитает свежее мясо. Стадо этих мутантов вполне может разорвать взрослого ктулху и сожрать его за считаные минуты – что уж говорить о людях. С учетом, что автоматные пули почти всегда рикошетят от мощных кабаньих черепов, при встрече с парой десятков этих мутов шансы выжить стремятся к нулю.

«Мусорщики» тоже были в курсе, что означает встреча со стадом кабанов Зоны. От их былых понтов не осталось и следа. Пришельцы заметались, включили защитные поля-скафандры, принялись стрелять в стремительно приближающееся стадо…

Но клыкастые мутанты обладают телепатической способностью читать намерения стрелка. «Смерть-лучи» хлестали по стаду, однако кабаны ловко от них уворачивались, высоко подпрыгивая либо уходя в сторону перекатом.

Некоторых, конечно, те лучи задевали – и тогда над полем разносился истошный визг.

Жуткая картина…

Только что бежало огромное животное, прям воплощение машины смерти, – и вот уже по траве катится его половина, разбрызгивая во все стороны кровь из ровного среза, разделившего тушу на пока еще живой кусок орущего мяса и облако серой пыли.

Но основная масса кабанов, бежавшая на свет костра, все же достигла своей цели…

Я не смотрел, что там стало с «мусорщиками».

Я бежал, слыша за спиной глухие удары ног о землю: это от меня не отставал Тан.

Сообразительный малый. Ничего не расспрашивал, не уточнял – сразу, как я рванул влево, тенью помчался за мной.

Это правильно.

Если опыта маловато, а выжить в Зоне хочется, самое верное – это повторять то, что делает сталкер, имеющий больший стаж бродяжничества по зараженным землям…

Я мчался, огибая несущееся стадо кабанов по дуге. И когда оно полностью влетело в «карман», пробив невидимый барьер, ринулся в сторону прохода, который, наверно, должен был располагаться в том месте, где только что пробежали мутанты.

И я не ошибся!

Проход и правда имелся.

Видимый при приближении.

Словно стеклянная витрина, протянувшаяся от земли до неба, довольно быстро затягивалась в том месте, где ее только что разбили. Потом, когда восстановление стенки «кармана» закончится, граница аномалии исчезнет, чтобы жертвы могли вновь беспрепятственно попадать внутрь невидимой временно́й тюрьмы. Думаю, эта аномалия, в отличие от других, питалась не столько телами тех, кто попал в ее плен, сколько эманациями страха и отчаяния. Страшное же это дело – погибать от голода, жажды и осознания безысходности. А «карману», вампиру, жрущему чужие эмоции, только это и надо.

Сейчас было прям видно, как аномалия наливается силой: мы приближались, а разрыв в ее структуре затягивался все быстрее и быстрее. Понятное дело: судя по звукам за спиной, кабаны пытались клыками пробить скафандры «мусорщиков», а те оборонялись как могли. Возможно, и небезуспешно, но ведь батареи у «смерть-ламп» и защитных полей тоже не бесконечные…

Когда мы подбежали к границе аномалии, от края разрыва