Предречение - Артем Барабашкин
– Привет, соседка! – она открыла глаза, когда Артемида переступила порог.
– Я вообще за солью к вам зашла, – Артемида решила начать знакомство с шутки.
– Да? – разочарованно переспросила девушка. – У меня нет, – она закрыла глаза и хотела уже вернуться к своему занятию.
Артемида пожала плечами. – Подожди. Ты угадала, я твоя новая соседка.
– Ура! – девушка весело вскочила с пола. – Я уже четыре месяца одна живу. Так надоело!
– Правда? А почему, – насторожилась Артемида.
– Да так, не везло предыдущим, – отмахнулась девушка. – Давай знакомиться! Я Аквилина, – девушка протянула Артемиде руку.
– Артемида.
– Приятно познакомиться, – глаза Аквилины потухли, когда она узнала имя новой соседки. – Осмотрись тут, – она вернулась в свою позу на полу.
Артемида вышла в пустой коридор, зашла в свою комнату. Там была такая же зияющая пустота, что и в коридоре, лишь деревянная кровать и маленький квадратный столик в углу, без стула. «Вот он – комфорт для магов».
К вечеру она нашла свой стул, заваленный вещами в комнате Аквилины.
– А как тут дело обстоит зимой, – Артемида сидела в комнате соседки, которая так и не поднялась с пола, с момента их последнего знакомства.
– Ты насчет тепла? Не бойся, маги Атенея вставили в стены этих домов магические кристаллы, которые подпитываются от обелиска, который перед воротами. Здесь никогда не бывает проблем с теплом, не бывает сырости.
– А что насчет занятий?
– Занятия? – засмеялась Аквилина, – ты хочешь узнать, как проходят занятия! Ты приходишь и пишешь, пишешь, пишешь. А потом учишь, учишь, учишь.
– Думаю, справлюсь.
– Я думала, что немного понимаю в магии, я думала, что люблю магию, пока не поступила сюда. Это скука страшная.
– Наверное тоже ждет и меня. Завтра два занятия демонологии.
– Поздравляю, – издевка мелькнула в глазах Аквилины, – отличное знакомство с Атенеем.
Глава II. Бездушный металл
Тони
Утро в лагере имперской армии начиналось с похмелья. Солдаты с хмурыми лицами морщились и пошатывались на пути к умывальникам с мутной водой. Запах перегара и дешевого алкоголя по меткому выражению капитана Энтони Уотерса за лигу выдавал их местоположение врагам. Капитан учуял знакомый тяжелый аромат, брезгливо поморщился, плеснул на лицо холодной воды и поспешил покинуть жилую часть лагеря, который находился на небольшой равнине между песчаными холмами, на одном из которых сверкали на солнце боевые машины Империи.
Тони запустил руки в длинные густые волосы. Ветер растрепал их, создав ежедневную прическу капитана. Тони небрежно зачесал волосы назад. Эта прическа его гордость. Способ позлить полковника Синглтона.
– Друг, я готов терпеть даже волосы, которые лезут в глаза, лишь бы позлить нашего любимого полковника, – сказал Тони проходящему мимо солдату. Тот испуганно остановился, несколько раз шатнулся, словно ветер мог в любую минуту сдуть его как семена одуванчика. Тони брезгливо поморщился.
Чтобы покинуть нестройные ряды коричневых палаток, гордо называемых лагерем, предстояло стоически преодолеть всего лишь с полтысячи двойных шагов и перепрыгнуть через низкую деревянную ограду. Какой легкий рецепт создания пути в иной мир. Так любил говорить Кристофер, и так было в любое время суток кроме утра. Утром Тони овладевали воспоминания. Вернее одно воспоминание. Его всегда порождал тягучий спертый запах перегара.
В памяти Тони это событие осталось двумя неясными пятнами и одной четкой картинкой. Первое пятно – серое, угрожающе огромное, обладало голосом отца, от него веяло липким страхом и запахом перегара. Второе – маленькое темно-синее, сжалось в углу. Большое серое пятно надвигается на маленькое, Тони слышит звук побоев, всхлипы брата… Одна четкая картинка. Тони, совсем маленький, четырех лет от роду, стоит около кровати. Лицо брата до неузнаваемой гримасы исказила боль. Отца рвало на соседней кровати. Маска боли стала уроком для Тони, отбила у него охоту к выпивке получше рассказов ученых докторов.
Тони почувствовал под рукой шероховатое дерево ограды и словно вынырнул из пучины памяти. В ином мире пахло машинным маслом и латунью, а безмолвные механизмы окружали человека, представ фантастическими существами, которые металлической стеной оградили капитана от остального мира.
– В Империи существовала загадка: в каком городе красные реки? – Тони обращался к огромным шагоходом, совершенно не волнуясь, что кто-то его услышит. – Любой имперец отвечал неизменно: в Арихе. Ты, друг, спросишь, а почему? Реки крови, друг.
Тони сел на землю, оперся головой на металлическую ногу шагохода и улыбнулся бездумной улыбкой, направленной в безоблачное небо. Среди напряженной атмосферы древних развалин осталась его бродить его невинность.
– Я убил много людей, друг. Безвинных душ. Убил, сидя за штурвалом самого совершенного творения людей, – взгляд Тони метался среди одинаковых грозных золотистых воинов. – Арих – древняя столица артарийцев. Престиж государства. И сражения, сражения… сражения, где погибал каждый третий солдат имперской армии.
Капитан положил руку на холодный золотистый металл. Шагоход, который в империи их было принято называть амбулатами, бросал на лагерь длинную тень. Тони гордился тем, что был офицером ИАМ, как сокращенно именовали Имперскую армию машин. Капитан любил и ненавидел эти механизмы.
– Я помню белые колонны, друг. Белые колонны в росчерках крови, словно сама война расписалась в своих и моих грехах. Клубы черного густого дыма, воздух, раскаленный как пар, он ревел, обжигал, и мне казалось, что я вступил в пламя костра…
Тони смотрел прямо на приближающуюся фигуру женщины перед ним и не видел её. Капитан вскочил, не в силах сдержать пробивающиеся из глубины души эмоции. – Яростный пульс боя! – страстно воскликнул Тони. – Настоящая боевая лихорадка, восхищение! – голос капитана сорвался, поник. – Я увлекал солдат в безумные атаки, – хрипло продолжил он. – Тогда имперская армия казалась единым мощным монолитом, непобедимой армадой, а что теперь? Все осталось в Арихе.
Сзади звонко захлопали в ладони. Тони вздрогнул и обернулся. Рука сама собой нашарила кобуру на поясе.
– Мне говорили, что вы капитан ИАМ, а оказывается настоящий актер. Как будто в театре побывала. – Напротив Тони улыбалась молодая особа, с распущенными волосами цвета вороного крыла. Она дерзко рассматривала капитана.
Тони отвел взгляд от её больших темных глаз. Осмотрел плохо сидевшую форму, но не заметил ни единого знака различия.
– С кем имею честь говорить? – холодно осведомился Тони.
Девушка проигнорировала его вопрос. – А вы просто одержимы амбулатами. Похвально для офицера ИАМ, но мне странно видеть, как
