Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

Из капсул поднимались ничего не понимающие люди, к ним подходили пилоты, пришедшие вместе с их трибуном, помогали вылезти, уводили одеться.

Вскоре прибежал ещё один трибун, предлагая помощь своих людей, и уже через полчаса более половины капсул были освобождены и подготовлены для приёма новых пациентов. Количество консультирующих врачей увеличилось, как и тех, кто готов был в точности выполнять их указания.

Через пару часов, когда все капсулы были заново включены в работу, а раненые ещё оставались, пришлось отказаться от большинства помощников и оставить только троих специалистов, имеющих хоть какое-то отношение к медицине.

— Трибун Рарди, — позвала Шайя, следящая за всем происходящим со стороны и пресекая возможные недоразумения. — От тех пациентов, которых будут лечить при помощи ручных приборов, возьмите письменное согласие на оказание им помощи тем способом, каким мы предлагаем. А именно: они получают сейчас профессиональную видеоконсультацию, и пусть сами решают, готовы ли они довериться неспециалисту, действующему под надзором консультанта. Если нет, то пусть пишут, что отказались добровольно.

— А отказ зачем оформлять?

— Затем, что сейчас их лечение входит в страховку, а когда они покинут станцию, то залечивание полученных травм им придётся оплачивать самим. Я видела, что на станцию Ореон подано уже более сотни исков от пассажиров, не получивших здесь по разным причинам медицинской помощи. Сейчас вы предлагаете альтернативу, и если пассажиры отказываются, то… — Шайя развела руками, показывая, что все становится неоднозначно.

Может, пассажиры будут правы, требуя бесплатной помощи на планете, так как на станции её не оказали, хотя обязаны были; а может, за напрасное беспокойство судебных органов заплатят штраф, так как при наличии отказа ситуация приобретает иной статус.

— Госпожа Ниярди, где же вы были раньше? — пробормотал Рарди.

А Шайя подумала, что надо сказать профессору, чтобы в закрытой академии уделяли больше внимания общеобразовательным предметам для будущих вояк. Всё же тем же трибунам сейчас приходится решать слишком широкий круг вопросов, помимо чисто профессиональных.

Глава 9. В этой главе мы поприсутствуем при интересных разговорах наших героев

Ситуация на медицинском этаже нормализовалась только к ужину. Шайя ещё пыталась составлять какие-то планы, так как завтра надо обязательно отправить хотя бы одного человека на Алайю, чтобы не пропало комфортное место на приличном корабле, а ноги уже несли её по направлению к столовой. Она так оголодала, что съела всё, что было ей предложено, включая горчицу в крошечной коробочке, куда она макала мясные кусочки, овощи, да даже сладкую бледную булочку, которую не пекли, а приготовили на пару и оказалась она совсем не сладкой.

Уже грезя о том, как в своей каюте она заварит успокаивающий сбор и устроит пир из привезённых ею вкусняшек, Шайя подняла глаза на подсевшего к ней без разрешения мужчины. Молодой, без каких-либо пластических операций, лет тридцати, в форме.

Он выглядел усталым, но в его глазах читалось любопытство и живой интерес.

— Я думал, что фото на ваших документах снято через какой-нибудь хитрый фильтр и вы все-таки не столь молоды.

Шайя деликатно промолчала. Среди служащих любили пошутить о том, что начальники смотрят на фото и первую строку, обозначающую должность, а далее… ну, пусть кто-нибудь вроде господина Кубо смотрит. Оказывается, не просто так шутили!

Девушка изобразила робкую улыбку и выжидающе посмотрела на прокуратора, о чём сообщал соответствующий знак на его груди. Она сейчас оказалась не готова общаться с ним, но как-то зацепиться, навести мостки для общения хотелось бы.

— Я вижу, вы устали, − заметил он.

Шайя вновь обозначила улыбку, выражая одобрение его проницательностью и одновременно как бы извиняясь за своё состояние.

— Не буду оттягивать момент вашего отдыха. Я подошёл, чтобы выразить вам свою благодарность за помощь с ранеными.

Наверное, взгляд Шайи изменился, так как прокуратор собирался подняться и уходить, но отчего-то замедлился и с интересом продолжил разглядывать девушку.

В это короткое мгновение она оценила оперативность доклада трибунов, их правдивость, а ещё то, что прокуратор всё-таки подошёл к ней сам и счёл нужным отметить её участие, что польстило. Очень даже польстило и приятным теплом окутало дисциплинированное эго.

Совсем некстати в ответ активизировалось внутреннее чутье, дающее понимание о том, что мужчина перед ней занимает своё место, и если не будет войны, то станцию ждёт реорганизация, и как следствие — процветание на какой-то период времени.

А ещё до Шайи вдруг дошло, ЧТО она сегодня сделала в состоянии шока! Когда трибун гаркнул на неё, она же нашла ВЫХОД для всех станций!

Не надо сюда слать первоклассных медиков, способных разделаться с любой проблемой! Пусть они дежурят на планете и следят за станциями из своих кабинетов, а здесь достаточно тех, кто готов пройти специализированное обучение и грамотно использовать имеющуюся технику.

— Что? Благодарность? Неожиданно, но приятно, — призналась Шайя. — Простите, я пойду к себе, — уходить не хотелось, вдруг бы прокуратор ещё похвалил её, но она побоялась упустить идею, и пришлось обрывать разговор. — Долгий получился день, а у меня ещё есть работа.

Мужчина понимающе улыбнулся и поднялся вместе с Шайей, выказывая ей уважение. Девушка вежливо поклонилась, сложив руки у груди — и смутилась: на станции среди военных не принято было соблюдать традиции.

Шайя поспешила к себе, оправдывая свою оплошность, что всего-навсего выказала уважение, но сопровождающие её взгляды уже подсказывали, что в коллективе родилась новая сплетня. В общем-то её это не пугает, вряд ли местные дамы такие же изобретательные на пакости, как в министерстве.

***

Планета Алайя.

— Ютака, а почему ты не сказал мне, что в прогнозе о поставках шпионских гаджетов на Старк было зафиксировано мнение, прямо противоположное всему отделу Кубо? — с порога заявил Харадо, сверля пытливым взглядом своего приятеля.

— Зачем? Это не имело никакого значения. Молоденькая девочка захотела выделиться, — поддразнил Тиба, демонстративно выставляя перед собою зеркальце на ножке. Это было что-то вроде шутки о том, что чудовище Харадо, взглянув сам себе в глаза, не сможет выведывать тайны других.

— Шайя Ниярди? — издевательски протянул Кацу, разворачивая зеркало лицом к Тиба и склоняясь над ним.

— Интересно, откуда ты узнал? — буркнул финансист, отнимая зеркальце. — Я велел сразу же удалить её запись. Наши старички и так не желают отступать от уютной политики невмешательства и заигрывания с имперцами, а тут такая зацепка!

— И всё же? — голос Харадо был обманчиво спокоен.

— Кацу, тебе ли не знать, как бывает? Малышка заскучала по былой славе и нашла способ привлечь к себе внимание.

— А по-моему, это тебе