Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева
К молодёжи и заехали первым делом.
Году так в 1859, помня о высокой сейсмической активности, запретил в Калифорнии, а заодно и во всех заокеанских губерниях, строить до 1890 года здания высотой более пяти этажей. Но находчивый Фотий Калетин, меценат из «хорошей» семьи, из пионеров Беловодья, той самой «первой золотопромышленной артели», обошёл императорский Указ. Захреначил Фотий здоровенную пятиэтажную махину где высота потолков первого и второго этажей составляли 8 метров, а третьего-четвёртого-пятого — по 5,5 метров. В общем, утёрли нос калифорнийцы томичам! Стояла «высотка» в студенческом городке, в так называемом Константинополе-Университетском, он же Сан-Франциско моей реальности, устраивались там для студиозов балы и прочие концерты-шманцерты. Но хотелось Калетину преподнести в дар от их почтенного семейства это красивое здание Университету, чтоб лекции тут проходили, чтоб не только танцульки. Тем более акустика — превосходнейшая, даже «негромкие» лекторы могут вещать не напрягая голосовые связки. А насчёт земли трясения — так предусмотрено всё ещё на стадии проекта, вон, лучший архитектор Русской Америки, Марк Осипович Галкин, такого напридумывал…
— Ладно, если сам Марк Осипыч ручается, не вижу препятствий. Дмитрий Иванович, принимайте дар семейства Калетиных, пускай там литераторы да художники поселяются с факультета искусств. Коль залы с превосходной акустикой, сам Бог велел тут обучаться вокалу и танцам будущим гениям, а такоже и скромным завклубам…
Менделеев недовольно закусил чернущую бороду. Мужик в самом расцвете — сорок с хвостиком, энергии хоть вёдрами черпай и прочих оделяй.
— Ладно, Дмитрий Иванович, ваши химики и физики лабораториями и учебными корпусами обеспечены, а это здание для лириков идеально.
— Ваше величество, всё же прошу сделать лекционные залы, а я здесь их вижу возможным обустроить четыре, доступными не только для «лириков». Из Европы приезжают ведущие учёные, на их лекции битком народу набивается, а тут и правда, великолепная слышимость.
— Какие пустяки, Дмитрий Иванович, полагаю решится этот вопрос в рабочем порядке, без задействования монарха. Или у вас, как и в иных университетах, свои войны и интриги, что Шекспир отдыхает?
По выразительной мимике Репнина понял, — действительно, средь мужей учёных страсти кипят нешуточные. Так, надо подробно выяснить, что почём, а то передерутся светила…
— Фотий Фролович, поди сюда! Дай обниму, всю семью Калетиных в твоём лице к сердцу прижму! Удружил, и мне и всей Русской Америке удружил! Господа, Фотию Калетину — УРА!
Лучшие люди заокеанской России нестройно, но дружно и искренне заурякали. Отец мецената, Фрол Калетин преставился три года назад, как мне доложил всё ведающий наместник, а старший сын с одобрения прочих братьев-сестёр решил в честь родителя отстроить пятиэтажный «небоскрёб» для нужд студиозов.
Да, уходят пионеры, старший-то Калетин был помощником у Ефима Кустова, они вдвоём план и разрабатывали, как с наименьшими потерями вырезать отряд Саттера, да чтоб никто из американских следопытов не ушёл. Фрол потом долгое время обеспечивал безопасность «секретной артели», добывающей золото в долине речки Сакраменто. Года три удавалось сохранять тайну, это уже после начали вбрасывать версии о сибирском золоте, да о хитростях великого князя Константина Николаевича, заманивающего переселенцев байками о несметных сокровищах, «якобы» в земле калифорнийской скрытых, а то так не едет крестьянин за океан…
Пока «лирики» Калифорнийского Университета готовились к торжественному концерту, соизволил прокатился до «Эдема», так местные называли университетский ботанический сад, раскинувшийся на семистах гектаров. А что — территория позволяет, ещё столько же зарезервировано под деревья-кустарники…
Там, в «райских кущах», в тени разрастающихся яблонь и велел поставить столы и скамейки, неспешно побеседовать с попечителями Университета, выслушать, так сказать их нужды и чаяния.
— Нет, господа, на Аляске высшее учебное заведение открывать преждевременно. Ничуть не сомневаюсь, что выстроите учебные корпуса и студенческий городок не хуже чем в Томске или Константинополе-Тихоокеанском. Однако где взять преподавателей достойного уровня? Маститых учёных, с мировым именем едва-едва наскребли на Калифорнийский универ…
— Ваше величество, — не отступал губернатор Аляски Владимир Адашев, — выпускники здешнего университета готовы поехать в Ново-Архангельск, а знаниями они обладают достаточными, поверьте!
— Верю, Владимир Сергеевич! Верю! Однако знать и суметь научить, знания передать, далеко не одно и то же. Конечно, выпускники Калифорнийского прекрасные специалисты, но не пришло пока время, отпочковываться от альма-матер новому Университету. ПОКА не пришло. Разве мало вам Императорского Технического Училища? А оттуда прямая дорога в Калифорнийский Университет, сколько надо мест для аляскинцев, столько и будет выделено…
Адашев недовольно засопел, но далее спорить с императором не осмелился. Зато декан исторического факультета Шишкин, поразил.
— Ваше величество, не хотят ехать в Томск лучшие из лучших, увиливают.
— Почему, Георгий Васильевич?
— Гм, сложно сказать, тут и соперничество между Университетами, да и молодёжь не желает променять, пусть и на год-два, тихоокеанское побережье на сибирские болота…
— Если не едут лучшие из лучших, пошлите лучших из худших. А с отказниками разберёмся!
Неужели забуксовала программа по обмену студентов? Вот сейчас обидно за родную Сибирь, надо дать отмашку здешнему главжандарму Раскатову, пускай озадачится выявлением настроений в среде студенческой об исключительности Русской Америки и пренебрежительном отношении к прочим территориям Российской империи. Что это, первые ласточки сепаратизма, или же дурь молодая жизнерадостных оболтусов, радующихся свободе, солнцу, океану и «с прибором кладущих» на мудрые указания старших. Если есть такая компашка, «калифорнийские снобы» — непременно загоню на Чулым и на Кеть учителями сельских школ, фельдшерами, землемерами и завклубами!
Кстати, моя идея о поименовании сельских очагов культуры клубами, а их начальников, соответственно — завклубами, пришлась образованной части общества по душе. Все искренне считали, что так надёжа-государь издевается над «англичанкой» с её чопорными джентльменами в цилиндрах, спешащими в свои закрытые клубы, где дымя сигарами англосаксы обдумывают как покорить Россию…
Я же, как легко догадаться, не стал заморачиваться и просто использовал слова и термины из прежней жизни. А что, те же колхозы, вполне прижилось название, всем понятно — то коллективное ведение хозяйства. Ну а где клуб построят, там и завклуб отыщется обязательно…
От составления коварных планов по «ссылке» в Западную Сибирь «калифорнийских патриотов» оторвал гонец, сообщивший: всё к проведению праздничного концерта готово.
— Что ж, господа, опробуем акустику залы в новом здании Калифорнийского Университета, заодно и услышим вашу знаменитую Золушку.
— Ваше величество, уверяю, — не разочаруетесь! Мария просто чудо! Голос — чистый хрусталь! Лучшая Золушка России!
Дёрнул же чёрт моё величество, «выдать на гора» песню «Золушка», ту самую, с блистательного исполнения которой вспыхнула звезда юной Людмилы Сенчиной. Так-то я в год по 2–3 шлягера 20–21 века «сочинял», оправдывая
