Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

Все могли только догадываться, что она хоть что-то знала о драконах и прочих мифических существах. А Эсса до сих пор не была уверена в том, что все её знания, полученные во время наблюдений за учёбой Таисии, не приукрашенные легенды или вообще откровенное враньё!

Ей меньше всего хотелось принимать решение за всех, но пришлось. А теперь, когда сердце сжималось от страха и волнения, доктор начала готовить почву для расправы!

Эссе надо было смолчать, так как они все в ближайшие минуты либо умрут — и не будет никаких «ты виновата во всем» или «надо было так, а не этак»; либо победят — а победителей не судят. Но ей не хватило самообладания, и девушка огрызнулась:

— Вы с ним дольше меня общались, поэтому скажите мне: он справится?

— Ты могла отправить другого… — прошипела женщина.

— Другие не влюблены…

— Так это из-за меня!?

— И ваша, и наши жизни в руках Каадавра!

Переключив внимание на одиноко стоящего в центре плато ящера, Эсса больше не собиралась препираться с доктором.

— Ты жестока… — выкрикнула Шет и хотела ещё что-то добавить, но её оттеснил Нико.

— Хватит, — велел он, и если бы женщина не замолкла, то лишилась бы сознания с его помощью.

 В этот момент адмирал резко дёрнул Шет к себе и пригрозил, что поступит с ней, как с воином, поддавшимся истерике во время военной операции. Доктору оставалось только зло сверлить командира взглядом, но она кивнула и молча продолжила следить за тем, кто последние дни делал всё, чтобы облегчить ей тяготы пути.

Пока происходил этот разговор, больше похожий на перебранку, Каадавр собирался с силами, чтобы ухватиться за край плиты и увеличить отверстие, пробитое ногой. Развёл руки в стороны и показал ладони условному небу, потом прижал их к груди, отдавая этим жестом дань предкам. После этого с воинственным кличем наклонился и ухватился руками за горячий камень.

Тот стал осыпаться, а огонь, бьющий сквозь отверстие, всё сильнее жёг руки и наклонённое лицо. Если бы самочка Шет не напитала его чешую защитной мазью, то, наверное, он отступил бы, не выдержав боли. Хватаясь за край крошащейся плиты раз за разом, Каадавр расширял отверстие и задыхался от жара.

Наконец ему удалось отломить большой кусок от плиты и, ни на мгновение не задерживаясь, ящер со всей силы шарахнул им по центру рисунка. По камню побежали десятки трещинок, и Драко отскочил в сторону, а затем ударил ещё раз.

Кусок плиты в его руках развалился, и поверхность, на которой он стоял, уже не казалась надёжной, однако, магическая печать всё ещё держалась. Теперь не каменная плита прикрывала проход, а только лишь печать, и Каадавр стал чувствовал её всем своим телом.

Эта печать раздражала его, казалась противоестественной, вызывала омерзение и гнев. Он ступил на испещрённую трещинами плиту и ударил кулаком по центру, вкладывая все свои эмоции. Ему показалось, что печать ожила и в испуге сжалась, не удержала рвущуюся снизу стихию.

— Не-е-ет! — заорала доктор, когда увидела, как из-под земли рванул столб пламени, поглощая Каадавра.

Пожар быстро набирал силу, разрушая плато. Стоять на его краю уже было невыносимо. Команда пятилась назад. Эсса почувствовала, как ей на голову выливают воду, которая, через мгновение испарившись, обожгла ещё сильнее.

Сбоку страшно закричала посланница. У неё вновь вспыхнули волосы.

Момо просил поддержки у леса, стоя перед своей подопечной и принимая основной жар на себя. Ящеры приникли к земле, закрывая телами Эарии. Никто не бежал. Все ждали исхода странной битвы Каадавра и огня.

Эсса развернулась к доктору и, непроизвольно закрывая нос и рот от жгучего воздуха, выдавила из себя:

— Он должен видеть тебя! Придай ему сил!

Какое-то мгновение женщина непонимающе смотрела на неё. Там, где ранее стоял Каадавр, всё было объято огнём, и этот огонь уже подобрался к ним всем!

— Он ещё жив и борется! Ты нужна ему! — закричала Эсса, хватая ртом горячий воздух и захлёбываясь криком.

Задыхающаяся от подобравшегося жара Шет перевела взгляд на адмирала, который прикрывал собой посланницу — и вдруг рванула к центру плиты, пренебрегая огнём. Всё раздражение, которое вызывала эта женщина своими словами, вмиг смыло её поступком. На её фоне все почувствовали себя ничтожными, так сильно и ярко отозвалась в сердцах такая решимость.

Нико не дал Эссе увидеть, как вспыхнула одежда на докторе и как она сама горела, но бежала к центру, протягивая руки вперёд. Видела ли Шет кого-либо в огне или от боли её охватило безумие, разобрать было невозможно, но все услышали отчаянный крик женщины:

— Держись! Я с тобой!

Эти слова навсегда врезались в память Эссы, которая задыхалась за спиной Момо и понимала, что счёт идёт уже на секунды. Перед её глазами вспыхнула куртка стража и его защита исчезла. Девушка заорала от боли и повалилась на землю, пытаясь вдохнуть, но горячий воздух только обжигал.

Вдруг из пламени выскочил огромный огненный конь! Он, красуясь, бил копытом — и окружающий огонь отступал перед ним.

Прорицательница заставила себя подняться хотя бы на четвереньки и попыталась привлечь внимание криком, но не смогла выдавить ни звука из обожжённого горла. Нико корчился рядом, но когда увидел, что Эсса пытается встать, зарычал, поднялся сам и вздёрнул её. Изо всех сил махая рукой, девушка показывала коню, куда скакать.

Следом за конём из пламени вырвался прайд огненных львов и вылетели жар-птицы, потом несколько раз выбегали саламандры и псы с горящими глазами, выползали рубиновые змеи и оставляющие искрящийся след черепахи...

Огненная живность выскакивала из пламени, ослабляя его, и всем им девушка указывала разные направления.

Из-за того, что каждый детёныш огня желал существовать вне родительского пламени, пламя отступало от них, и команда всё ещё оставалась в живых. Вскоре многие стали замечать, что появление на свет каждого зверя уменьшало исходную силу огня, и это обнадеживало!

Под конец в центре огня раздался оглушительный рёв, и оставшееся пламя приняло очертания огненного дракона. Здоровенный ящер шагнул к обугленной женской фигурке, что лежала неподалёку, и наклонился над ней.

Не позволяя себе расслабиться, Эсса, шатаясь, побрела к дракону.

 Каждый шаг причинял боль обожжённому телу; всё, чего хотелось – просто замереть и не шевелиться, чтобы не причинять себе дополнительные муки. Она почти сдалась, но рядом