На проклятом пути Великого Шута - Эйрик Годвирдсон
— Ну так пусть возьмет и скажет об этом напрямую, — Лаэтрис развел руками. — Прочая знать Илимниса не стеснялась в выражениях, когда я велел им принять наказание за беспечность — отнял не только землю, но у многих — и причитающиеся к ней титулы. Гвайренвен обивала пороги дольше всех! То, что я позволил илимнисийцам выбирать — примкнуть к Пронзенной Звезде в стенах Темного Города или проваливать прочь куда глаза глядят, и то слишком щедрое разрешение!
— Серая Дама изворотлива, но, пожалуй, не слишком изящна в своих решениях. То, что вы поставили нового владетеля, обескуражило всех, однако всего-то полдюжины казней все расценили как изощренную проверку на выдержку: кто первым споткнется. Подданные теперь ожидают особенно жестокого хода с вашей стороне при любой оплошности, мой архонт.
— Не то что бы я слышу сейчас что-то новое и неизвестное мне, — хмыкнул Лаэтрис, снова вернувшись к трапезе, придирчиво выбирая среди множества блюд и напитков и с удовольствием отдавая должное разным кушаньям по очереди. — Сообщи лучше что-то поинтереснее, а если такового нет, умолкни. Есть что-то новое еще?
— Есть. Я узнал, почему клэйвекс Нилия одна, без отряда, охраняет леди Риалейн, — загадочным тоном произнес инкуб самую главную новость, припасенную напоследок.
— Я думал, инкубы не сплетничают о хозяевах, — от пронзительного взгляда архонта кто другой бы наверняка вздрогнул, а Каэд только невидимо улыбнулся: лорд-хозяин просто хотел слышать подробности. Оттенки его настроения за много лет охранник научился улавливать довольно точно, и потому продолжил:
— Но могут посплетничать с другим последователем Храма Архры о себе. Немного. Буквально пару мало что весящих фраз. Зато полезных.
— И что же она сказала?
— Нилия, как я и полагал, знает госпожу Риалейн с детства. Она и ее отряд служили охраной у матери юной леди. Однажды… однажды сестра лорда Ранзара совершила ошибку, за которую заплатила жизнью. Она сама, ее приближенные и пятеро инкубов. Зато выжила Нилия — и молоденькая девушка из вернорожденных, по возрасту еще почти дитя, подросток. Это и была дочь нанимательницы. Нилия рассудила так — ее контракт не закончен, раз жива хотя бы одна хозяйка. Она помогла Риалейн добраться до Ранзара, ее дяди — видимо, девочка твердо знала, что делала, решив обратиться к нему, потому что тот охотно помог. Если я верно понял, он питал некую особую привязанность к своей единокровной сестре — и потому принял леди Риалейн у себя, обеспечил защиту… насколько смог. Нового отряда инкубов он нанять не сумел — Нилия не знает, почему. Может, просто не захотел, может, был не в ладах с Отцами ближайшего Храма… Нилия же осталась командиром без отряда, зато с не снятой целью: защита леди-наследницы. Ранзар действительно хотел оставить Илимнис именно племяннице, но не успел отдать нужных распоряжений, вот что сообщила Нилия вдобавок.
— А если нет распоряжений, то наследует все супруга… удобно. Не так ли? — хмыкнул архонт.
— Более чем.
— И все-таки выпотрошенные тобой агенты Багрового Когтя, не сговариваясь, отрицали сговор с кем-то из высокородных, сдали только пару очевидных пешек, что казнены были еще до того, как я отбил мир обратно, — задумчиво процедил Лаэтрис. — Чувствую, что меня водят за нос. Мерзкое ощущение!
— Определенно. Позволю себе далеко идущий вывод: госпоже Риалейн точно не на руку была такая скорая смерть Ранзара.
— Наверняка так. Ее бы с радостью убрали в бою и сейчас, если бы она отправилась отбивать Илимнис вместе со всеми, я больше чем уверен. Кровь Кхейна! Такой крохотный мирок — и столько змеиных клубков в нем!
— Такое случается, когда мир долго предоставлен сам себе. Я бы сказал, сплошь и рядом.
— Ты еще в советники подайся, — Лаэтрис рассмеялся. — Что скажешь, Каэд?
— О нет, меня устраивает моя судьба. Вы грозный и щедрый господин, ваше имя пугает противников и заставляет их дрожать от ненависти, а значит, и защищать вас — великая честь. Я всецело следую своей сути, работая на вас, лорд, — отозвался инкуб с легким поклоном.
— Льстец, — буркнул Лаэтрис, впрочем, оставшийся вполне довольным этим ответом. — Расскажи-ка еще раз, что там за заварушка с Альтеей вышла. Этот высокородный умник рассказал явно не все. А мне нужны подробности.
И Каэд выполнил повеление, пересказав все известные ему детали, а еще подтвердил: да, Нилия наверняка обучала свою госпожу отдельным приемам, что в совершенстве знают только в Храмах. Это не запрещалось — но встречалось не так уж и часто: не у всех хватало терпения тренироваться так, как тренируются инкубы. Видимо, Риалейн и в самом деле была полна сюрпризов — кто бы еще взялся отгадать, каких именно.
* * *
Устав ждать разгадок странностям, витающим вокруг Риалейн, архонт Лаэтрис решил напрямую узнать, что же та задумала.
И оттого на одном из вечеров, когда вернорожденные и гости кабала предавались в общей зале привычным для знати Темного Города развлечениям и необременительным беседам, вкушая причудливые напитки, попросту выбрал удачный момент в разговоре между собравшимися — и вмешался, повелительно окликнув беседующих:
— Подойдите, меня занимает ваша беседа, дамы. Поделитесь, каким вы находите досуг в шпиле кабала Пронзенной Звезды?
Собеседница Риалейн, темноглазая суккуба из числа гостей, рассыпалась в ворохе витиеватых похвал и комплиментов, но архонт смотрел только на племянницу Ранзара:
— О, хотел бы я услышать что-то подобное и от вас, несравненная Риалейн. Но, насколько я знаю, вы жалуетесь на скуку? При чем я не ошибусь, если скажу — уже не в первый раз. Ну что же, могу предложить развеять ее. Прямо сейчас, — Лаэтрис легко поднялся на ноги и перехватил висящий при поясе клинок в жесте вызова на поединок: все одним текучим, слитным движением.
Резкие, но прекрасные черты архонта осветила опасная улыбка. Риалейн не опустила глаз, выдержала и последовавший за улыбкой сумрачно вспыхнувший взгляд, лишь едва приметно дрогнули ее ресницы: насколько далеко она зашла в практически незавуалированном оскорблении?
За ее спиной отступили на шаг некоторые до того охотно ее сопровождавшие и взыскующие внимания и беседы. Лишенная наследного владения, Риалейн все еще оставалась знатной дамой рода Лаэтрис, сохранившей за собой и пусть поредевшее, но вполне зримое богатство, и имя.
Заявить правителю столь древнего и богатого Дома — кабала, да-да, кабала, разумеется, но собравшиеся в этой зале знали цену названиям и старым, и новым как никто другой — что его двор скучен, а досуг не горячит кровь —
