"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 - Дмитрий Валентинович Янковский

Жалобы я не игнорировал, напротив, каждый раз наказывал зверя и ругался, а однажды даже прутиком вдоль спины прошёлся. Но подобными способами унять щенячью энергию было невозможно.

Тогда я пошёл другим путём: всюду таскал его с собой, чтобы он находился под постоянным контролем. Ситуация сразу пошла на лад. И чем больше я с волчонком занимался, тем меньше бед он приносил.

С другой стороны, своими проказами Жухлый помог мне быстро перезнакомился со всеми обитателями лагеря. Так я поближе узнал Юрия Михайловича Семецкого, того самого, о ком рассказывала Наталья. Мужик он оказался грамотный и наблюдательный. Несмотря на то, что был теоретиком и порой выдвигал совершенно фантастические теории, знаний в его голове хватало, чтобы обосновать каждый подобный бред на непонятном для меня научном языке. В общем, большую часть времени я проводил в его кампании.

— А вы не заметили, откуда взялся рой, который уничтожил ваш корабль? — как-то спросил его я.

— Честно говоря, нет, — смущённо ответил Семецкий. — В тот момент как-то не до того было. Шкуру бы спасти…

— Понимаю. Просто я был на месте раскопок и обнаружил в древней стене небольшие отверстия.

— Вы знаете, а ведь они там уже были, когда мы начали раскопки, — задумчиво произнёс он. — Собственно мы именно поэтому и взялись за разработку того места. Татьяна обнаружила в земле необъяснимые следы. Мы произвели замеры и получились весьма любопытные данные.

— Это какие?

— Увеличенный электромагнитный фон плюс… Как бы вам объяснить? В общем, мы поймали некий радиосигнал, словно кто-то транслировал передачу из-под земли. К сожалению, расшифровать его нам так и не удалось — не успели. Но я склонен считать, что именно он управляет роем. Вы не поверите, но он напомнил мне одну мелодию из детства. Дай бог памяти, никак не могу вспомнить, где я её слышал?

Семецкий постепенно начал уходить от волнующей меня темы, и я поспешил вернуть его в правильную колею.

— То есть рой вырвался ещё до того, как вы приступили к раскопкам?

— Да, да, я склонен считать, что всё именно так и было. Вы что-то об этом знаете? Вы говорили, что получили знания о прошлой цивилизации, там есть информация о чём-то подобном? Каково назначение роя?

— Простите, но мне нечего вам ответить, — развёл руками я. — Информация скрыта глубоко в подсознании. А скажите, Юрий Михалыч, связь пропала до того, как вы начали копать, или после?

— Хм-м, а вы очень неоднозначный молодой человек, — с хитрым прищуром посмотрел на меня Семецкий, — Я ведь даже не думал об этом, а стоило. И вы правы, связь пропала примерно за неделю до того, как мы обнаружили это место. Вначале она просто сбоила, мы даже между собой с трудом переговаривались. Судя по вашим вопросам, вы о чём-то догадываетесь. Может, поделитесь предположениями?

— Я думаю, что наше появление на этой планете активировало некую систему безопасности.

— П-хах, тоже мне, новость, — вальяжно отмахнулся Семецкий. — Я выдвинул эту теорию ещё в тот момент, когда мы не смогли покинуть планету.

— Да, кстати!— ухватился я за ещё одну ниточку. — Вы вообще не смогли взлететь или речь идёт конкретно о космосе?

— Нет, корабль был полностью исправен и без особых проблем поднимался до уровня стратосферы. А затем у нас попросту отказывала вся электроника, будто кто-то или что-то вмешивалось в её работу. Мы дважды едва не разбились, прежде чем поняли, что дело не в корабле. Стоп! — Лицо учёного вдруг засияло. — А ведь вы, скорее всего, правы! Если рой обитает в стратосфере, это многое объясняет! Экранизация сигнала связи, влияние на энергетику корабля… Я-то всю голову сломал, как эти твари нас находят. Ведь для этого должна существовать система навигации, а мы не обнаружили ни одного спутника на орбите. А что, если наниты образуют не только защитную систему, но и являются автономной спутниковой системой? А главное, в стратосфере сосредоточено огромное количество энергии. Это объяснило бы, каким образом эти малютки просуществовали так долго!

Учёного натурально понесло. Он развивал и развивал эту теорию до тех пор, пока я не перестал что-либо понимать. Всё-таки наш лексикон сильно разнился. Да и мои мысли, следуя за бормотанием профессора, улетели так далеко, что я уже и забыл, что хотел выяснить.

Однако после той беседы мы с Семецким начали проводить очень много времени вместе. Никаких открытий мы больше не сделали, но общаться с умным человеком было приятно. Тем более что в последние годы кроме блатного жаргона в мои уши практически ничего не вливалось.

Вторым близким человеком стала Татьяна. После операции я несколько дней провалялся пластом, и лишь её регулярные появления у мой койки не дали мне свихнуться. За своё хамское поведение я извинился в первый же день, и мы больше не возвращались к этому разговору. Из её непрерывного щебетания я узнал много о камнях, породах, методах их определения и извлечения. Не самая, на мой взгляд, полезная информация, но знания лишними не бывают.

Ну а когда я наконец-то смог выбраться из пещеры и начал хоть как-то передвигаться по лагерю, наши отношения плавно перешли в горизонтальные. И вроде я должен был прикипеть, оставить тягу к приключениям, но желание свалить подальше почему-то росло с каждым днём. Я всё больше времени проводил с профессором, превращая наши редкие свидания с Татьяной в быстрые потрахушки. А по окончании стремился сразу же свалить, ссылаясь на дела и заботы.

По прошествии двух недель нога окончательно зажила, и от раны осталось лишь слабое зудящее напоминание. И вскоре я покинул лагерь в компании Семецкого и ещё двоих учёных. Ну и Жухлого, конечно. Этот сорванец ни на секунду не оставлял меня одного. Заодно прихватил с собой Носа.

К слову, его судьбу решило настоящее демократическое голосование. И пожалуй, я единственный хотел пустить ему пулю в лоб. Но цивилизованное общество настояло на том, чтобы дать вчерашнему насильнику второй шанс.

Однако самым смешным было не это. Его жертва спустя несколько дней уже добровольно с ним возлежала. Вот такой вот стокгольмский синдром.

* * *

Природа снова радовала хорошей солнечной погодой и стабильно раз в день поливала нас тёплым летним дождём. От него на