"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин
Последний, между прочим, смотрел на меня с осуждением. Надо же? И у этого поэта пыток и казней иногда сострадание просыпается? Вот бы никогда не подумал. Зрелище действительно было вызывающим жалость. Изящная, без единого изъяна фигурка нимфы висела, привязанная за руки к перекладине. Из глаз Гру струились слезы.
Рагнхильда (называю я ее иногда «Рагна», а то полное ее имя пока выговоришь, язык сломаешь), услышав мой упрек, вскочила со своего места.
— Ваша светлость, но вы сами приказали, чтобы все выглядело максимально правдоподобно, — сказала она в свое оправдание. — Да и потом…
— Что правдоподобно, Рагна? — начал я уже выходить из себя. — Здесь нет зрителей, кроме тебя и Роджера. Для кого эта сцена с дыбой? И что потом, кстати?
— Она во всем созналась, — произнесла контрразведчица.
— В чем созналась? В чем «во всем»? — опешил я от такого оборота.
— Это я! — сквозь слезы крикнула Гру. — Я то письмо из империи госпоже Изабелле в комнату принесла! Тогда ничего особого в этом не видела. Потом забыла. И поэтому не рассказала об этом, когда нас расспрашивали. Да и времени к тому моменту столько уже прошло… А сейчас… сейчас вдруг вспомнила, — и она опять залилась слезами.
Так. Понятно, что ничего не понятно. А вообще, удивительно прохладная атмосфера пыточного подвала память освежает. Просто хоть патентуй как средство от маразма. Приказал Роджеру снять Гру с дыбы. Когда девушка, вытирая слезы, оделась, показал ей на стул напротив.
— Садись и рассказывай подробно. Мы с Рагнхильдой тебя внимательно слушаем. Кто тебе передал то письмо?
— Дворецкий, — ответила немного успокоившаяся Гру. — Я шла в покои ее светлости, а он мне его дал. Но не его одно. Он же все послания получает, а потом через слуг или лично передает тем, кому они предназначены. Там, теперь вспоминаю, еще письмо вам от графа Сиверса было. Я его потом к вам отнесла. Все.
— Ну? И в чем она созналась? — посмотрел я укоризненно на Рагнхильду. — Именно так все и происходит с письмами. Вина девушки в чем? А вот дворецкого нужно проверить. Не верю я, что то письмо имперский гонец доставил и ему передал. А откуда-то оно взялось. Конечно, он будет все отрицать, но уверен, что Роджер сможет вызвать его на откровенность.
— Не сомневайтесь, ваша светлость, — тут же обрадовался палач. — Все расскажет.
На этом этапе наступила очередь сотрудникам Рагнхильды наглядно продемонстрировать, что означают слова «профукать» и «облажаться». Вот зачем было нестись по коридорам замка с криками: «Где дворецкий⁉ Кто его видел⁉»?
А всего-то приказ был «Доставить в подвал!». Не добавила своим сотрудникам Рагнхильда, что сделать это нужно тихо. Не привлекая внимания. Так, чтобы подозреваемого не спугнуть. Те и исполнили так, как умеют и привыкли. Одни карлики у меня вменяемые. Что за жизнь?
Ну, моя вторая жена Диана зачем-то его вызвала. Дальше что? У нее он сейчас. Только после этих воплей, уже не он у нее оказался, а она у него. В заложницах. Ударил, едва поняв, что «цепные псы герцога», как уже прозвали ребят Рагны, его ищут не для того, чтобы наградить, мою вторую жену по голове, дверь в ее покои запер и сидит там теперь. И никакой группы «Альфа» для освобождения девушки у меня нет. И что делать непонятно. Всем. Включая самого дворецкого.
Глава 22
Диана
Мда… Картина Репина «Приплыли». Знаю, что такой картины у великого художника не было. Но вот привязалось ко мне это выражение и не отстает. Да и суть ситуации хорошо отражает.
Что Друз, это который дворецкий, который сейчас с моей второй женой в ее покоях заперся, мог бы потребовать в моем мире? Вертолет и, скажем, десять миллионов долларов. Ему бы все это обещали, естественно, пока снайперы занимают позиции. Потом один выстрел, и все. Но тут снайперов нет. Как и вертолетов. Коня могу предложить, но на нем от преследования дворецкому не скрыться. И он это не может не понимать. Золота могу отсыпать. Но опять же, зачем оно человеку, который прекрасно знает, что он уже покойник? Осталось только дождаться, когда все эти факты уложатся у него в голове. И тогда… Тогда ему останется только выбрать, как он предпочитает уйти из жизни. Безболезненно и сам? Или, поверив моим обещаниям его помиловать, на помосте для казней, предварительно испытав все прелести местного дознания? Что-то мне подсказывает, что он склонится к первому варианту. И захватит с собой Диану.
А пока тяну время, переговариваясь с Друзом через дверь. Пытаюсь подсказать ему версию, по которой ему обманом всучили то письмо. И он даже представления не имел о его содержании. В общем, работаю этаким пройдошливым адвокатом, пытающимся подсказать преступнику, как он может избежать наказания. Вдруг, поверит, что сможет таким образом выкрутиться, и откроет дверь?
Увы… Доверчивость, видимо, не входит в перечень профессиональных качеств ни шпионов, ни дворецких. Не покупается на мой бред Друз. Но пока и самоубиваться не спешит, и Диане горло перерезать тоже. А я жду двух вещей. Когда Диана очнется — пытаюсь наладить с ней мысленную связь, но пока в ее голове полная темнота. И когда Родрик отключит блокиратор магии. Нет, я, не видя сквозь дверь дворецкого, ничего ему сделать не смогу. А вот Диана… Если придет в себя раньше, чем дворецкий ее прирежет, и если поймет, что я ей мысленно передаю, то вполне в состоянии будет его нейтрализовать. Вода, которой она владеет, это не только щит, но и опасное оружие.
Рядом со мной Рагнхильда и ее «псы». Толку от них сейчас, как молока от мужа козы. Но хоть коридор перекрыли, чтобы никто не мешал мне пытаться исправить то, что они своими необдуманными действиями устроили.
Есть. Есть первый отклик от Дианы! Теперь аккуратно, продолжая заговаривать зубы Друзу, передаю ей образы воды. Более информативно не получается. Ее мысли я еще как-то читать могу, даже не мысли, а эмоции скорее, а вот с передачей проблема. Но девушка, к счастью, оказывается сообразительной. Поняла. Теперь ждет моего сигнала, что блокиратор выключен, притворяется, что все еще без сознания.
Ко мне тихо подходит Родрик и знаками дает понять,
