"Фантастика 2025-10". Книги 1-31 - Макс Вальтер
– Мы уже близко? – спросил Кирюха.
Герман молчал, продолжая смотреть на развалины, потом ответил неопределенно:
– Недалеко.
Они двинулись в обход древнего поселения.
– Гарнизон, – снова подал голос палач. – Да и не гарнизон даже, тот подальше будет, а так, парочка корпусов да казарм неизвестного назначения. Живет здесь один человек…
Подумал и добавил:
– Должен жить.
Путешественники оказались на противоположной стороне поселения, но так и не заметили признаков жизни. Герман все еще не решался выйти к останкам строений, топтался в нерешительности.
– Не стоит туда соваться непрошеными гостями, – сказал он, как бы оправдывая сам себя.
– И то верно, не стоит, – ответил кто-то совсем рядом, буквально в паре шагов от них, хотя ни Герман, Ни Крил, ни даже Конопатая не видели рядом с собой других людей. Заметили лишь тогда, когда человек отделился от большого – с человеческий рост – валуна, покрытого лишайниками и мхом. Его одежда состояла из сшитых друг с другом обрывков тканей, поверх которых накинута сетка с вплетенными в нее растениями. Лицо неизвестного почти не отличалось от камня, к которому он прижимался мгновение назад – такое же грубое, серо-землистого цвета. А глаза…
Конопатая испуганно отпрянула. Глаз у человека не было вовсе, лишь пустые, темные ямки.
– Здравствуй, Герман. Давно ко мне не захаживал.
– Здравствуй, Старик. Извини за беспокойство, без причины мы бы соваться не стали.
– Понятное дело. Все вы говорите, что не без причины…
Помогая себе посохом, он направился к одному из домов, что когда-то стоял на этом месте, а сейчас превратился в бессмысленное каменное нагромождение. Откинул неприметную дверцу среди развалин, стал спускаться вниз.
– Извиняйте, мне лампы и свечи ни к чему. Посветите там себе, если есть чем.
Герман включил фонарик, то же хотел сделать и Крил, но провожатый остановил его:
– Побереги заряд, пригодится еще.
Внизу оказалась еще одна дверца, железная. Старик открыл ее хитрым устройством, едва ли напоминающим ключ, пригласил гостей внутрь. Здесь не было кромешной тьмы, потому что посреди комнаты горел очаг, обложенный камнями, над ним бурлил старый, чугунный горшок.
– Есть хотите?
Крил искренне удивился такому гостеприимству: ему казалось, что это они должны будут угостить чем-то Старика, да еще оставить ему сверх того за услуги, раз Герман собирался выспрашивать у него совет.
– А что у тебя? – палач наклонился, понюхал идущий от котелка пар.
– Картоха дикая. Не вымерла здесь – очень много людишек ее садило, вот и растет теперь дичком там-сям. Мелкая, но мне то что? Жрать можно.
– Что ж, раз угощаешь… – Герман посмотрел на спутников, подмигнул им. – Грех отказываться!
Старик шарил в углу, бренча посудой.
– Трое вас?
– Так точно. По запахам определил?
Хозяин, поворачиваясь и протягивая руки в нужную сторону так, будто он был зрячим, поставил перед гостями тарелки, бросил в горшок большую ложку.
– Накладывайте себе.
Подсел к Герману.
– По голосам сначала, потом уж по запахам. Хотя одного голоса еще не слышал, дыхание только.
Он приподнял голову, потянулся носом в сторону Дашки.
– Кого ты привел, базарщик? Парень как парень, а вот другой… другая… Девка? И дышит, как девка, и пахнет. Но я в ней чужое чувствую.
– С севера пришла, не здешняя. Не переживай – она нормальная, все в порядке.
– В порядке… – проворчал Старик. – У вас, суетливых, всегда все в порядке, а потом беду приносите. Да мне-то все равно – можно сейчас помереть, можно завтра. Так уж просто живу, из любопытства.
Они наложили себе мелкий, не намного больше лесных ягод, картофель. Уплетали его за обе щеки, запивая припасенной во фляжках водой. Хозяин тем временем снял горшок с огня, подкинул дров в очаг. Разгоревшиеся поленья ярче осветили его убежище и наверху, под самым потолком, проявились светлые пятна. Конопатая первой обратила на них внимание: не донесла до рта картофелину, замерла с открытым ртом, задрав голову, оглядываясь по сторонам. Крил тоже посмотрел наверх. Весь периметр комнаты был украшен черепами нелюдей. Большими, маленькими, иногда похожими на человеческие, а порой совсем иными.
– Куда ж у тебя дым уходит? – нарушая невольную заминку, спросил Герман. – Снаружи не приметил я его.
– Куда уходит, там и пропадает, – не стал вдаваться в подробности Старик. – Ты, давай, рассказывай – что за дело ко мне?
Герман доел свою порцию, запил.
– На запад нам нужно, через город. Идти втроем в обход, сквозь секвохи – сам понимаешь, дело гиблое.
– А через город веселое?
– И через город не веселое. Но ты же знаешь, Нян, как пройти? Правда?
– Старик мое имя. И пока только я и знаю. А будут знать двое, тем более четверо – узнают все.
– Так уж и “все”! Я ведь не трепло. Думаешь, на базаре в каждом кабаке буду болтать? А эти двое и вовсе на западе останутся. На озере, с умниками.
– Ладно, – тряхнул головой хозяин, скидывая с себя невидимую корку враждебности. – Злыднем меня не считай. Оно и в самом деле – к чему мне тот путь на запад? Что я, хранитель ему? Просто сижу тут один, думаю о судьбах Вселенной, голоса разные слышу, будто секвохи со мной разговаривают – вот крыша и едет.
Не поворачивая к очагу головы, он пошевелил дрова кочергой.
– Есть путь, твоя правда. И заряд ты в фонариках правильно сберегаешь, пригодится. Завтра поутру дойду с вами по дороге до гарнизона, покажу, где начало того пути.
“Завтра, так завтра” – подумал Герман, не стал спорить. Хорошо, что старик вообще согласился.
Он долго разговаривал со слепым, вспоминая их прошлые встречи, рассказывал о том, что сейчас происходит на Южном базаре, как люди живут. Даже предлагал идти с ним туда, когда будет возвращаться с запада, но Старик наотрез отказался. Он твердо был намерен доживать свои дни если не хранителем, то уж по крайней мере смотрителем единственного на севере перехода между востоком и западом.
– Пойдемте, что ли, – предложил он всем троим, – прогуляемся перед сном. Покажу
