"Фантастика 2025-195". Компиляция. Униги 1-23 - Вадим Витальевич Тарасенко
Неожиданно Даарнейриа прекратила делать вид, что не знает никакого золотого дракона. Они не разговаривали с того давнего похода к колодцу, а теперь она вдруг стала едва ли не увиваться вокруг Илидора, и тот сначала едва сам не шарахнулся – сугубо от удивления. Но быстро встряхнулся, а все мрачные мысли с готовностью припомнили, что им не место в голове у золотого дракона, и с улюлюканьем улетели куда-то.
И даже Куа не попытался им помешать: после того как Илидор подвёл его под взбучку, у Куа не было никакого желания связываться с золотым драконом. Кроме того, в машинной Куа вывихнул плечо и до сих пор пользовался левой лапой не вполне уверенно, что сильно остужало его пыл: теперь у него не было шансов одержать верх в драке, потому Куа предпочёл решить, что не больно-то и хотелось, пусть всё идёт, как хочется золотому дракону.
Илидор мог бы сказать, что это простое решение следовало принять много месяцев назад. А Куа мог бы ответить, что для эфирного дракона он и так перестроился на удивление быстро. А на самом деле никто ничего не сказал и не ответил, потому что Куа с Илидором давно не разговаривали.
Так что неожиданная приязнь Даарнейрии вдвойне радовала Илидора… хотя, по правде сказать, временами снящая ужас его немного пугала, и находиться с ней рядом подолгу было невозможно: казалось, что тебя начинает медленно оборачивать струистой лентой, огораживать ею от всего остального мира, и стоит только потерять бдительность, не рвануться вовремя обратно в этот мир – превратишься в яркенький кокон, красивый, неподвижный, бесполезный. Не то чтобы Даарнейриа что-то делала для этого нарочно – просто такова сущность снящих ужас.
Рратан сделал вид, будто ничего не заметил, а может, в самом деле не заметил. Он всё больше становился похожим на Вронаана, вечно насупленного, молчаливого, безучастного, и оставалось лишь удивляться, как дракон может столь сильно измениться меньше чем за год.
Даарнейриа знала бесконечно много о разных вещах, которые происходили в Донкернасе, и почти на любой вопрос Илидора могла дать подробный и немедленный ответ – а если не немедленный, то вскорости выясняла всё, что требовалось.
Например, как именно Арромеевард сорвал кучу выгодных контрактов сто лет назад – слушая эти истории, Илидор хохотал и страшно жалел, что не может увидеть лиц эльфов, которым довелось всё это расхлёбывать.
Почему Баржжуна решили перевести в лаборатории, хотя ядовитых драконов так мало и их стараются беречь – в одном из поселений домена эльфы заставили Баржжуна отравить землю в саду с очень красивыми кедийскими розами, владелец которого чем-то насолил Теландону. Баржжун страшно расстроился, что ему пришлось это сделать, он обожал красивые цветы, и потом в отместку едва не угробил сад мельроки в Донкернасе.
Как погиб в Чекуане Шэйиращ: по контракту с правительницей Алтеей, дочерью Хоронуса, эльфы заставили ледяного дракона прилюдно заморозить сынишку одного знатного человека, который плёл заговор против Алтеи. А потом ситуация вышла из-под контроля, толпа прорвалась через стражий заслон и до смерти забила вымотавшегося ледяного дракона. Кьярасстль, который тоже был тогда в Чекуане с донкернасцами, сбежал, видимо, от страха, поняв, что эльфы не смогут его защитить, а вовсе не потому, что просто хотел убежать. Алтея навела порядок быстро, и уже на следующий день нашлось бы крайне мало сумасшедших, которые угрожали бы драконам или эльфам, но сами эльфы не больно рвались в Чекуан снова.
Наверняка Даарнейриа узнала всё это от Оссналора, который поддерживал с эльфами очень добрые отношения. Наверняка все снящие ужас знали о Донкернасе и мире куда больше остальных драконов, и Илидор этим беззастенчиво пользовался.
И ещё Илидор подумал, что Рратан наверняка тоже узнал от Даарнейрии про Кьярасстля, и что это подтолкнуло ядовитого дракона ко множеству сложнейших переосмыслений не только судьбы своего друга, но и драконьей доли в целом, в результате чего Рратан и сделался похожим на Вронаана.
Весенний воздух щекотал щеки золотого дракона обещанием чего-то большего и лучшего, новых свершений и высот, которые ждут его там, за надоевшими серокаменными стенами. Илидор с большим нетерпением ожидал, когда же кто-нибудь из эльфов вывезет его из Донкернаса, ведь во внешнем мире наверняка произошла уже целая куча перемен, и немедленно нужно увидеть их все!
Не может же весь сезон гроз пройти так же легко и непринуждённо, как начался: в разговорах с Даарнейрией, в бурных ласках среди ветвей дерева бубинга, в уходе за жучиной плантацией, садом, теплицей и грядками Южры Хашера, в полётах над холмами Айялы, в побегах к заброшенным хижинам в тех же холмах – их оказалось довольно много, и Даарнейриа знала их все, в попытках убраться с дороги сподручников, спешащих сообщить драконам, что сейчас у них появится ещё целая куча нудной, бестолковой работы.
Разумеется, всё это продолжалось недолго, и в один из дней реальность, принявшая облик Чайота Гарло, выросла на пути Илидора и Даарнейрии, устремившихся к дереву бубинга. Реальность выпятила губу, сунула большие пальцы за пояс штанов, окинула Илидора медленным взглядом с ног до головы и процедила:
– Обломайся, дракон, и топай в повозку. Йеруш Найло забирает тебя в Уррек.
Даарнейриа почему-то рассмеялась, закинув лицо к небу. Солнечные блики танцевали на светлых волосах, а вокруг танцевал звук её смеха. Что-то всегда происходило вокруг этой драконицы, а Илидор подумал, что к нему просто притягивает вот таких неугомонных существ – они каждым своим движением, каждым словом просто подстёгивают всё вокруг двигаться поживее. Жасана, Даарнейриа… Йеруш Найло, в конце концов.
Драконица оборвала свой смех, словно отсекла мечом, и шепнула:
– Осторожнее с Найло. Всё, что про него говорят, – правда…
Йеруш, против обыкновения одетый не в мантию, а в штаны, рубашку и короткую куртку, стоял во дворе, сложив на груди руки. Сподручники несли в повозку три клетки с маликнами, а Найло смотрел на сподручников с большим интересом, словно прикидывая, а не стоит ли их тоже посадить в клетки и увезти клювикать в Уррек. Правое плечо Найло чуть подёргивалось, будто говоря «Ну не знаю, может, и стоит, я не знаю».
– Ты же сказал, что я нихрена не оправдал твоих ожиданий,
