"Фантастика 2025-10". Книги 1-31 - Макс Вальтер

– Мелкая, ты соблюдай дистанцию, – обернулся Герман. – На пятки мне…

Оглушительный выстрел заставил их присесть, вжать головы в плечи. Пуля ударилась в потолок, сверху посыпались осколки.

– Назад, назад! – закричал ведущий. – Там другой ход, слева!

Они отступили, отправив в неизвестность несколько пуль. В ответ тут же прилетели другие.

– Здесь! – девчонка зажгла свой фонарик и первой юркнула в узкое ответвление.

Десять шагов вперед, поворот… Дашка взвизгнула – на них выскочили двое с лицами, закрытыми грязными тряпками. Огнестрелов чужаки не имели, но оба размахивали ножами и один чуть не полоснул девчонке по лицу.

– Сволочи… – Крил вытянул руку с револьвером. Он слышал, что где-то за спиной, в магистральном тоннеле, отстреливается Герман – ему было не до них.

Бах! Бах!

Один упал, второй, чудом избежав встречи со свинцом, ударил большелодочника по руке, выбивая оружие. Тут же Кирюху больно чиркнуло по правому предплечью. Не надеясь больше на револьвер, он бросился в сторону бликующего в полутьме лезвия, схватил обеими руками. Сам не понял, как ему удалось повернуть нож в сторону противника, надавить, чувствуя сопротивление. Расправившись с врагом, стал шарить окровавленными руками по полу, пытаясь найти револьвер. В этот момент Конопатая снова закричала:

– А-а-а! Нет! Не-ет!

Узкий ход заполняли чьи-то фигуры, свет нескольких факелов слепил глаза. Кирюху сбили с ног и уже лежащего стали охаживать ногами. Один из ударов пришелся по голове, мир вокруг сразу зазвенел, наполнился мелькающими светлячками…

Парня волокли за руки по шершавому, провонявшему канализацией бетону. На запястьях со скрипом щелкнули старые браслеты. Наручники были просунуты сквозь петлю из арматуры, вбитую прямо в стену.

Кирюха пришел в себя, увидел рядом Германа – тот тоже был прикован и не шевелился. Сквозь расстегнутую куртку на его свитере виднелось расплывающееся пятно, темное, влажно поблескивающее.

Прямо напротив большелодочника стоял неизвестный, он держал Дашку за волосы, задрав ей голову, угрожая длинным клинком.

– Пусти! Пусти, ублюдок! – она пыталась вырваться, но он прижал к ее шее лезвие и девчонка притихла.

– Какой сегодня улов! – расплылся неизвестный в улыбке, показывая гнилые зубы. – Будет весело!

Вокруг звучали одобрительные крики и вся толпа – сколько их было? Семь? Восемь? Может, десять? – отправилась вместе с Конопатой дальше по тоннелю, чтобы скрыться за дверью в стене.

– Отпустите ее! Я вас всех!.. Всех!.. Твари…

Он потянулся, что было сил, до боли в запястьях, но арматура крепко держалась в бетоне.

– Герман! Эй, ты меня слышишь? Они забрали Дашку! Надо освободиться, помочь ей!

Палач хрипел, пытался сказать что-то, но его слова едва ли можно было разобрать.

– Что? Повтори, я не понял!

Крил склонился ухом к самым его губам.

– Выйдите из тоннеля… Дальше прямо… На запад… Озеро… Остров… Умники…

Вокруг почему-то стало тихо. Кирюха поднял голову. Не слышно из-за двери голосов, гадкого смеха. Он вздрогнул, потому что в следующее мгновение до него донесся дикий мужской крик! И тут же его подхватили другие, заголосили, будто там, в комнате, встретились они с исчадием ада!

В дверь изнутри что-то ударилось, потом еще раз. Крики не прекращались, но их становилось меньше, пока, наконец, не затих последний, прервавшись на пронзительной, визгливой ноте.

Через минуту, которая Кириллу показалась вечностью, дверь открылась. Темная фигура появилась в проеме, в пляшущем свете факелов. Оттолкнулась руками от пола, вставая в полный рост, приобретая человеческие очертания. Дашка вышла без одежды, в одной лишь повязке из эластичного бинта. Она злобно шипела, оглядываясь назад, ее тело было исполосовано свежими царапинами и порезами. Но чья это кровь, в которой испачканы ее руки и лицо?

Правая ладонь не совсем еще вернулась к естественному розовому цвету, пальцы продолжали укорачиваться и острые когти заменялись ногтями. Конопатая стыдливо спрятала ее за спину, хотя Крил все равно заметил то, что ему не положено было видеть. И теперь он готов был вечность просидеть у стены, прикованный ржавыми наручниками, лишь бы девчонка, с губ которой стекали красные капли, не подходила к нему близко. В глазах у Кирюхи застыл ужас.

Глава 10

Маша не знала, что ей ответить. Признаться, сказать – “да, Олег Разумовский был моим отцом”? Но кто он для Говорящего? Предмет для подражания или средоточие всего, что тот ненавидит? И как это отразится на ней самой?

Говорящий не дождался ответа, встряхнул девушку.

– Что ты молчишь?

– Да, он был моим отцом! – выпалила она, не желая больше мучаться догадками. – Разве это имеет какое-то значение? И откуда ты его знаешь? Может, черт побери, ты думаешь про другого Олега Разумовского?

Хозяин логова посмотрел на нее, как на идиотку.

– Какого другого? Много ты встречала в нынешнем мире людей с одинаковыми именами и… этими…

– Фамилиями, – подсказала она.

– Вот именно. Сейчас и вовсе не дают таких чудных прозвищ, как у тебя или твоего папаши. Так что ошибки быть не может!

Выпрямился, отошел от нее на несколько шагов, потом и вовсе покинул компьютерную – она слышала, как в лаборатории он пнул одну из клеток, в которых были заперты подопытные люди и мутанты. Вернулся.

– Лет пятнадцать назад Разумовский часто появлялся в сети. Тогда еще много было желающих постучать по кнопочкам, – Говорящий покосился на клавиатуру. – Потрепаться в этих ваших каналах связи. Рабочие терминалы и антенны можно было найти, если хорошенько поискать среди развалин. Потом все эти игрушки прежних людей окончательно развалились. И теперь редко кто перекидывается словечком.

– Ты тоже разговаривал с ними? С отцом?

Он усмехнулся.

– Такой я дурак! Им-то и в голову не приходило, что надо шифроваться. Думали – кроме них, кучки грамотеев, никто не сможет пользоваться компьютерами. Обменивались информацией в открытую! А я читал. Записывал. Потом и сам наловчился опыты ставить, о которых они говорили.

– Опыты над людьми? Чтобы превращать их… в нелюдей? И наоборот?

Говорящий продолжал криво улыбаться, разглядывая Машу, оценивая ее сообразительность.

– Хромой растрепал? Давно надо было прищучить его, паскуду. Слишком много знал. А людишек что, жалко тебе?

Он снова направился в лабораторию, оглядываясь, как бы приглашая девушку за собой. Она поднялась с кресла, пошла следом. Ей ужасно хотелось заглянуть в свой каталог, найти отцовский архив и посмотреть наконец – что там? Но нет, не сейчас. Уж она не станет раскрывать, возможно, единственный