Фантастика 2025-150 - Иван Катиш
И вдруг меня захлестнуло теплой волной воспоминаний. Словно все вокруг подернулось дымкой, поплыло куда-то, а на первый план выступили совсем другие картины.
Вот мы с Борькой, совсем еще недавно, входим в секцию самбо в родном АЗЛК. Я робко озираюсь по сторонам, принюхиваюсь к непривычным запахам, невольно жмусь к дружку.
Вот уже потом, на тряском автобусе еду на первые в жизни соревнования. Дремлем вповалку на продавленных креслах, волнуемся, гадаем, что ждет нас в незнакомом месте.
А вот уже нынешние — рослые, плечистые, уверенные в себе. Азартно работаем на тренировке, бросаем, душим, выкручиваем руки манекену и друг другу.
— Ничего, Витек, прорвемся! — горячо шепчет Борька, обнимая меня за плечи. — Будем первыми, попомни мое слово! На Союз замахнемся, на Европу, на мир!
Ага, прорвались, Боря. Поссорились, как два школьника, из-за девчонки. Я тряхнул головой, отгоняя неуместные мысли, и медленно выдохнул, расправляя плечи. Предстартовая нервозность постепенно уходила, сменяясь спокойной сосредоточенностью.
Я готов. Теперь и моя очередь бороться.
И я шагнул к ковру.
* * *
Кирилл Котиков родился в 1952 году в небольшом молдавском городке Флорешты, в семье потомственных виноградарей. Отец его, Григорий Котиков, был бригадиром в местном колхозе, человеком строгим и немногословным. Мать, Ольга, слыла лучшей рукодельницей в округе — ее ковры и вышивки охотно покупали даже в Кишиневе.
Самым ярким воспоминанием детства для Кирилла стал день, когда отец впервые взял его с собой на виноградники. Мальчику тогда едва исполнилось шесть, но он навсегда запомнил, как шагал меж высоких, увитых лозами шпалер, трогал тугие гроздья, тянул в рот прохладные, налитые соком ягоды. Отец шел рядом, время от времени взмахом руки указывая на особо примечательные лозы.
— Запомни, Кирюша, — сказал он тогда, глядя куда-то вдаль. — Виноград, он как человек. За ним глаз да глаз нужен. Недосмотришь, не прольешь вовремя пота, он тебе того же не простит. А будешь с ним строг, да справедлив, он тебя щедро одарит.
Эти слова запали Кириллу в душу. С той поры он при каждой возможности убегал на виноградники, пропадал там до темноты. Учился обрезать лозу, подвязывать побеги, окучивать корни. И вскоре отец стал брать его с собой уже не как маленького помощника, а как равного, товарища по труду.
Но однажды случилось несчастье. Григорий Котиков, объезжая верхом дальние виноградники, не справился с норовистым жеребцом. Лошадь понесла, сбросила седока на землю — да так, что он расшибся насмерть. Кириллу тогда только-только исполнилось двенадцать.
Поначалу мальчик совсем потерялся, впал в черную тоску. Часами просиживал на краю виноградника, бездумно теребя в руках отцовскую кепку. Но потом вспомнил его слова — про труд, и пот, и полученную сполна награду. И впервые после смерти Григория вышел к лозам.
Работал как одержимый — копал, подрезал, подвязывал. Уходил затемно, приходил чуть свет. Мать только качала головой и украдкой утирала слезу. Не по годам рослый и плечистый Кирилл, казалось, вымещал на винограднике всю свою боль и тоску. Словно мстил лозам за то, что отняли у него отца.
А потом случилось еще одно потрясение. Бригадиром на место покойного Григория Котикова председатель назначил не его сына Кирилла, которому к тому времени шел уже девятьнадцатый год, а чужака из района, присланного по разнарядке. Тот был собой неказист, в виноградарстве не смыслил ни бельмеса, зато дочка его училась в одном классе с дочерью председателя.
Это стало для Кирилла последней каплей. Он начал прогуливать работу, избегать виноградников, где все напоминало об отце. Связался с местной шпаной, стал выпивать, ввязываться в драки. Но все чаще и чаще, разбирая вечерами в сарае отцовы инструменты и снасти, ловил себя на мысли — как же мало в его жизни настоящего, стоящего, ради чего стоит жить.
Перелом случился весной 1969-го. Как-то вечером, слоняясь по улицам райцентра, Кирилл увидел приклеенную к фонарному столбу афишу. С нее, грозно стиснув кулаки, глядел коренастый плечистый мужчина в странной куртке и шароварах. «Школа борьбы объявляет набор. Победи себя — и ты победишь кого угодно!», — горели крупные алые буквы.
Кирилл вдруг вспомнил покойного отца, его уверенную сильную фигуру, его мозолистые руки виноградаря. И впервые за долгое время ощутил, как в груди шевельнулось что-то теплое.
На следующий день он пришел по адресу, указанному на афише. Оробел, увидев через щель в двери могучие фигуры борцов, услышав глухие шлепки падающих на маты тел. Хотел было повернуть назад — но тут дверь распахнулась, и на пороге возник коренастый мужчина. Совсем как с афиши.
— Новенький? — прищурился он, окидывая Кирилла цепким взглядом. — Заходи, не стесняйся. Самбо любого в люди выведет, было бы желание. Как звать-то тебя?
— К-кирилл… — выдавил юноша, чувствуя непонятное смущение. — Котиков Кирилл, из Флорешт.
— Добро пожаловать, Котиков Кирилл! — тренер крепко пожал ему руку. — Давай-ка переодевайся — и на ковер. Посмотрим, какой ты борец.
Школа борьбы стала для Кирилла настоящей школой жизни. Здесь он обрел цель, научился биться и побеждать — не только соперников, но и себя самого. Каждый бросок, каждый болевой оттачивались им до исступления, до изнеможения — совсем как когда-то он до седьмого пота трудился на виноградниках отца. Только теперь в этом поте, в этой одержимости был высший смысл.
Летом 1970 года, городок Единцы, что на севере Молдавии. В местном Доме культуры — небывалое оживление: здесь впервые проходит открытые соревнования района по самбо. Участники съехались со всей округи — крепкие, загорелые парни в куртках и шароварах, подпоясанных цветными лентами. То и дело слышится озорной говор, взрываются смешки, шуточные перебранки.
Кирилл Котиков приехал из Флорешт вместе со своим наставником, тренером Ионом Круду. Для семнадцатилетнего юноши это первые в жизни соревнования, и он ужасно волнуется. Старается не подавать виду, но то и дело украдкой вытирает вспотевшие ладони о штаны.
В своей весовой категории Кирилл попадает в полуфинал. Первую схватку он выиграл довольно легко: соперник, немолодой уже работяга из Дондюшан, оказался скорее силен, чем техничен. Котиков, уступая ему в весе, с лихвой компенсировал это скоростью и внезапностью проведения приемов.
Но вот в полуфинале его ждет по-настоящему грозный противник. Виктор Тудор, чемпион Кишинева, любимец местной публики. Поджарый, быстрый, со стальными мускулами
