"Фантастика 2025-63". Компиляция. Книги 1-27 - Александр Майерс
— Есть, — утвердительно кивнул Иваныч и, покопавшись в кузове, вытащил на белый свет плетеную синтетическую веревку с металлическими крючками на концах. Вместе с папахеном они быстро обвязали жмурика под мышками тросом, «пристроили» его спиной к открытому борту грузовичка и, забравшись в кузов, принялись тащить его наверх. Я, стоя на земле, «регулировал» этот процесс, подталкивая, где надо, и помогая затянуть дохлого Бурята в грузовик.
— Да, уж… — сипло произнес Иваныч, когда мы, наконец, затащили гребаную тушу в кузов «Патриота», — нелегкая это работа — из болота тащить бегемота!
— И не говори! — отерев пот со лба, согласился с другом Валек. — Ты как, Тимка? — Неожиданно спросил меня Валек, с тревогой всматриваясь в мое лицо.
«С какой целью интересуешься?» — Была первая мысль, но я успел вовремя её притормозить. Ведь не просто так он спрашивает, не каждый же день пацану приходится жмуров грузить… Переживает, похоже, папахен за сопляка.
— Прости, что втравил во всю эту хню… — Виновато продолжил Валек, чем подтвердил мою догадку. — Не подумав…
— Да ладно… пап… — произнес я с небольшой запинкой. Никак не могу к этому привыкнуть: у меня-то отца никогда не было, как, впрочем, и матери. Сирота я, сирота… Они, конечно, были, от плесени дети не заводятся. Только не знал я их никогда. Ровесник революции и Гражданской. Беспризорная босота двадцатых… — Все пучком! Сын за отца всегда впишется, если ему опасность грозит… — Выдал я какую-то импровизационную отсебятину, поскольку и ни семьи, ни детей у меня самого тоже никогда не было. Не по понятиям для честного законного вора.
— Серьезно? — неожиданно обрадовался Валек, заключив меня в крепкие отцовские объятия. — Наконец-то я в тебе, сын, настоящего мужика увидел, а не обдолбанного вусмерть обсоса!
— Да и ты меня зла не держи, пап… — Решил я по полной отыгрывать свою роль. Если уж судьба подбросила мне такой гамбит, постараюсь быть «примерным сыном», чтобы не расстраивать зазря свою новую родню. Пусть хоть немного отойдут душой папка с мамкой — мне даже невооруженным взглядом видно, как измотало их своим пагубным пристрастием родное дитя. — Я реально решил завязать… Только помогите мне…
— Сынок… — Отец сглотнул вставший в горле комок, украдкой смахнул выкатившуюся из глаза слезинку. — Да я для тебя в лепешку расшибусь! Сейчас свезем это тело к деду, пусть он посмотрит — не его ли это старые дружки, о которых он все время талдычит…
— Хорошо, если старик еще не в маразме — втесался в разговор крестный, — а то он такого напридумает…
— Плохо ты его знаешь, — возразил Валек. — Дед, хоть и звезд с неба и не хватает, но, если бы не он, мать бы нас в девяностые одна «не вытащила». Да и ферму, посмотри, какую поднял! Половина Нахаловки, так, или иначе, у нас работает! Не-е-е, дед попусту трепаться не будет — не тот он человек! Хорош, трындеть, Иваныч! — прикрикнул он на корефулю. — Поехали! Нам еще потом Тимку к Лукьянихе везти по темноте!
Крестный без возражений захлопнул борт и накинул на кузов пластиковую крышку, закрыв мертвеца от чужих любопытных взглядов. Я вновь поразился, как все удобно придумано. Для деревни такой автомобиль — просто находка! Хоть дерьмо на огород вози, хоть жмуров — все чин-чинарем, и комар носа не подточит! Наконец-то научились наши доморощенные умельцы настоящие машины делать! Прямо, как заграничные! Любо-дорого посмотреть! Мы вновь расселись «согласно купленным» билетам' и Иваныч осторожно выехал с поля на дорогу, развернувшись в сторону поселка.
Дом моей родни обнаружился тоже на окраине поселка, неподалеку от сельскохозяйственной механизированной колонны, где мы с Иванычем встретили Валька. А что, вполне удобно — не надо за тридевять земель на работу бегать. Хотя, сейчас с этим намного проще, чем в мое время — почти у каждого под задницей какой-никакой драндулет имеется. Даже в такой дыре количество «автоимущих» меня просто поражало. Мы подкатили к высокому бетонному забору, окружающему со всех сторон родные пенаты моего молодого тела. Въезд закрывали большие металлические ворота, внушающие надежную защиту только одним своим видом. Нихрена себе, как у меня родственнички окопались! Да тут настоящую осаду можно держать!
Валек вынул из кармана какую-то маленькую черную хреновину и, направив на ворота, нажал на одну из кнопок. Створка ворот начала медленно отъезжать в сторону, открывая проезд. Ну, нихрена себе, до чего техника дошла! Я просто поверить не мог, что такое вот «чудо» установлено в какой-то занюханной и затрапезной деревне, в которой едва ли не четверть дворов вообще заброшена. Но я старался держать покерфейс[5], как говорят профессиональные каталы[6], и ничему не удивляться.
«Патриот» Иваныча проехал во двор, папахен вновь притоптал кнопку, и ворота за нашей спиной самостоятельно начали закрываться. Я во все глаза разглядывал окружающую обстановку: по всей видимости, жила моя семейка дорого-богато: широкий двор, мощеный диким камнем, огромный трехэтажный домина, который и домом-то язык не поворачивается назвать! За домом виднелся большой сад, усиленно сбрасывающий разноцветную листву в преддверии близких зимних холодов. Как по мне, здесь у них настоящая фазенда, как в просмотренном мною, как раз перед самой смертью, бразильского слезоточивого фильма «Рабыня Изаура»[7].
— На задний двор гони, — распорядился Валек, выпрыгивая из машины. — Я за дедом.
Он быстрым шагом поднялся на невысокое крыльцо своей хоромины и исчез за дверью, а мы неспешно покатились вокруг дома. Я с удивлением пялился на открытый гаражный бокс неимоверных размеров, в котором стояло две тачки! Одна из которых тоже была пикапом, только отличающийся от «Патриота» Иваныча, как небо и земля. Машина была просто огромной! Хищные, слегка рубленные изгибы, сверкающий свежей полировкой, массивная решетка радиатора, прозрачные хрустальные фары — просто верх инженерной мысли! На такой машине всякое дерьмо возить — жаба любого задавит. Хорошие тачки я всегда любил, и по возможности сам на них ездил. Но ничего лучшего, чем «Волга» 2410 у меня не было.
— Че, все облизываешься на батькину «Тундру»? — заметив мой «голодный взгляд», усмехнулся крестный.
«Тундра? Это что, наши теперь тоже такое делают?» — Изумился я, едва удерживаясь, чтобы не произнести этого вслух.
— Да, не чета моему пепелацу, — с печальным вздохом произнес
