Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

— Нет, — сообщил я. — Мне нужно касаться ее аурой. Прямой контакт совершенно не важен.

— Тогда давай так. Я достаю то, что тебе требуется, под два твоих честных слова.

— Внимательно слушаю, — я был заинтригован.

— Во-первых, ты не разворачиваешь сверток, который тебе пришлют. Вообще никак. Контактируешь аурой и больше ничем не трогаешь, потом уничтожаешь. Придется на слово поверить, что это требуемый материал.

— Легко, — согласился я. — А второе?

— Ты нас всех зовешь в гости на каникулы, и я пиздец как хочу хорошо провести время. Не торчать в книгах, не ботанить, не зубрить и не ныкаться от своего слишком активного семейства по всем углам. Спокойно есть, а не заглатывать непрожеванные куски, только бы поскорее разобраться с ужином. Гулять по окрестностям сколько захочу. Купаться в озере. Можно даже разок зайти в настоящий лес и как следует там поорать. Оформишь?

Я выдохнул.

— Осу! Вот уж чего, а еды и тишины в кощеевом царстве на всех хватит. К тому же для моей родни ты сразу пройдешь по категории «хиляк, надо накормить». Готовиться к поездке придется тебе, а не мне.

Хана-кун расцвел.

Второе и третье занятие были посвящены людям со способностями. Помимо оммедзи, Рингёко-сан также дала нам краткую сводку о медиумах, разговаривающих с представителями страны желтой воды, и об охотниках. На последних остановилась подробнее.

— Главное — не путайте оммедзи с убийцами, а убийц с охотниками. Здесь всё просто. Современные оммедзи никак не мешают жить йокаям. Это вообще главное, что о них нужно знать. Многие из них служат в самых разнообразных храмах, от известнейших до крошечных. Кто-то до сих пор посвящает жизнь гаданиям, где лучше поставить особняк и какого пола будет ребенок в животе беременной женщины. Есть спрос — будет и предложение. Их печати больше нацелены на что-то мирное.

Здесь было все понятно. Но курс ведь по какой-то причине называется «знай своего врага»…

— Охотники — это пережиток прошлого, их крайне мало. Они в курсе, что йокаи живут рядом с людьми, но на уровне общего понимания. Им неизвестно, что они каждое воскресенье покупают для своего ребенка банан в шоколаде у улыбчивого барсука, который эти бананы уже лет сорок готовит и весьма в этом преуспел. Однако им не всё равно, что на улицах попадаются мононокэ. Откормленный мононокэ способен на многие разрушения. По сути, охотник — маг, оперирующий внешней энергией. Где он этому научился — дело десятое. В принципе, нормально обученный охотник неопасен. А необученные охотники очень быстро заканчиваются, вот такой естественный отбор.

Кимэ, значит. Ну да, почему бы не пользоваться внешней энергией. Полностью понимаю этих ребят. А учились они, очевидно, на Западе. Может, вообще гайдзины.

— Что до убийц, вот здесь проблема. Это в каком-то смысле оммедзи-отступники. Они также могут нахвататься оммедо по верхам или из случайно обнаруженной старой книги. По каким-то причинам они обучаются искусству о-фудо, но печати изготавливают во вред. Убийца — не простой психопат, исполнившийся ненависти к йокаям. Как правило, он еще и сензитивный медиум, то есть он буквально чувствует любого обитателя Ёми. Как раз эти ребята вообще не разбираются, барсук ты со своей проходной закусочной или недзуми, работающий на контрразведку во имя славы Страны восходящего солнца. Главное — ты нечисть, изыди.

Рингёко-сан помолчала. Она слишком хорошо знала, о чем говорит. Что-то из прошлого, наверное. Кем она была? Я даже не догадывался.

— Самое же мерзкое, что они полагают себя абсолютно правыми. Они не считают, что совершают убийство, ведь они убивают уже мертвое.

Я вспомнил, что и у нас такие находились. Когда мне однажды рассказали, почему кощеи и кощейки сидят в родовом поместье, до которого три дня на собаках от ближайшего города, я впечатлился не столько списком врагов, сколько его длиной.

В рамках курса японским йокаям в лучшем случае расскажут про местных магов, больше не успеют. А за пределами Японии — целый огромный мир, где разного добра навалом. И будут они себя ощущать… как я в Японии. Очень интересно, нихрена не понятно, еще и информацию добыть целая задача.

Урок только что закончился, но нас не отпускали. Через весь зал к преподавателю подошла Ичика, поклонилась и что-то вполголоса сказала.

— Да, конечно, мы как раз поставили логическую точку, — Рингёко-сан начала собирать имущество с кафедры.

— Ребята, минуту внимания! — Ичика откашлялась. — У меня два объявления. Во-первых, в округе появились слухи о сильном аякаси, больше ничего не известно. Это пока слухи, но в любом случае, пожалуйста, будьте внимательны и осторожны при возвращении домой и вообще при попытке остаться в одиночестве. А во-вторых, мы недавно хотели анонсировать кое-что на сегодняшний вечер. Кто желает, тот может прийти сюда же после заката, который будет в 18:40. Потому что с 19 часов у нас будет ночь кайданов с чаем и печеньками! Спасибо, все свободны на сегодня!

Ее последние слова потонули в радостных криках. Кажется, вечером тут тоже будет тесновато.

— Изаму-кун, а что за ночь?

— Это же Ночь ста историй! — дружбан вел себя как младшеклассник, улыбаясь до ушей. — Страшилки! Пока люди рассказывают друг другу стремные истории про йокаев, очевидно же, что йокаи собираются и весь вечер рассказывают друг другу стремные истории про людей!

Я тоже немедленно туда захотел, к тому же был уверен: без моих офигительных рассказов на таком мероприятии не обойдутся.

Глава 15

Окна были плотно зашторены, кондиционеры впахивали как последний раз в жизни, а ведь еще только середина мая. В додзё было яблоку плюнуть некуда. Отдельно я оценил, как одеты присутствующие: пользуясь темнотой и неурочным временем, девушки радостно подвернули юбки, а парни натянули летнюю уличную одежду или юкаты. Смахивало на какой-то фестиваль — по сути, им и являлось. На входе раздавали свечи тем, кто не озаботился своими. Многие взяли с собой изукрашенные традиционные бумажные фонари. Наверняка такой светильник лежит себе в кладовке, чтобы его доставали раз в год по особому случаю. В этом что-то было.

Я взял себе свечу на входе, вот чем уж точно не закупался, и присел в общий круг.

Ичика, одетая в багрового цвета юкату, ровно в семь часов закрыла дверь и села рядом со своим фонарем. Ночь кайданов начиналась.

—…и когда воинство