Адмирал космического флота - Геннадий Борчанинов
И сейчас у прицельной консоли нёс дежурство старший прапорщик Гришин. Вот он, завидев меня, вскочил, как ошпаренный. Планшет с каким-то фильмом он спешно убрал, я заметил, но вида не подал. В гиперпространстве нам всё равно не с кем перестреливаться.
— Господин адмирал! — воскликнул он, начиная доклад, но я прервал его взмахом руки.
— Как служба? Как обстановка? — спросил я.
Артиллерист развёл руками.
— Какая может быть в гипере обстановка? — не понял он.
— Вообще, в целом, — пояснил я, оглядывая его рабочее место.
Гришин почесал в затылке.
— Нормально, — пожал он плечами. — Лучше, чем в Зардобе. Интереснее.
Он меня будто бы стеснялся, робел перед большими звёздами. Хотя мы с ним прошли через штурм Зардоба и всё остальное.
Я взглянул на его прицельную консоль, почти такую же, как на мостике. Пальнуть из главного калибра можно было и оттуда, и отсюда, система дублировалась. А вот управление башнями ПКО и всем остальным вооружением осуществлялось именно отсюда. Я на мостике мог разметить приоритетные цели, всё остальное делал старший артиллерист. Оно и правильно, каждый должен заниматься тем, к чему имеет склонность. Возможно, даже талант. У старшего прапорщика Гришина этот талант определённо имелся.
— Так держать, господин старший прапорщик, — улыбнулся я. — Готовьтесь, скоро будет бой.
— Всегда готов, господин адмирал, — вытянулся смирно артиллерист.
В этом я нисколько не сомневался. Весь экипаж готов, до последнего оператора, дремлющего в закоулках машинного отделения.
Я прошёлся вдоль самого главного калибра, потрогал рукой обшивку ускорителя. Высотой она была чуть меньше моего роста, а некоторые даже могли ходить внутри, не пригибаясь, например, старший мичман Антонова.
В реакторную я не пошёл. Надевать скафандр ради посещения самой опасной зоны корабля мне банально не хотелось, поэтому я прошёлся по жилому отсеку, здороваясь с операторами и офицерами. Просто ради того, чтобы помаячить там и посветить лицом, чтобы люди не забывали о моём присутствии. Проверил рацион из общей раздачи, разнообразием он снова не блистал, припасы мало-помалу заканчивались, и нам нужно было где-нибудь их пополнить, но и до скудости уровня пластиковой каши «Гремящему» ещё далеко. Зампотыл делал своё дело без нареканий.
Люди, завидев меня, вытягивались смирно, бросали свои дела, кто-то даже шушукался за моей спиной и показывал пальцем, думая, что я не вижу. Я не слишком часто выбирался в народ, чаще передвигаясь от каюты до мостика и обратно, а теперь и вовсе безвылазно зависая в центре управления. Что творится на кораблях типа линкора я и представить боюсь. Но иногда такие выходы стоит проводить. Просто чтобы не забывать, как выглядит твоя команда за пределами того крохотного круга приближённых. Что экипаж состоит не только из помощников и заместителей.
Аккурат перед выходом из гиперпространства я вернулся в центр управления, на своё рабочее место. «Ньюфаундленд», скорее всего, уже покинул ТС-8080. Но готовым нужно быть ко всему.
Глава 11
Система ТС-8080 тоже считалась необитаемой. Тут не было ни полезных ископаемых, ни торговых маршрутов, ни каких-либо ещё причин строить орбитальную станцию. Да и звезда — самый обыкновенный красный карлик, не представляла никакого интереса ни для науки, ни для промышленности.
Однако мы вышли здесь в надежде догнать и уничтожить хотя бы один альянсовский корабль из всей эскадры, рассеявшейся по нашему приграничью. Как только мы покинули гипер, к нам снова полетели донесения от разведывательных кораблей. Обнаружен ещё один крейсер, «Гренландия». В двух системах от нашего местоположения, но менять цель и мчаться за другим кораблём не стоит, особенно если можно просто разделить наши силы.
За «Гренландией» отправились «Эгида» и «Стойкий», а мы с «Палладой» будем дальше преследовать «Ньюфаундленд». Возможно, именно этого госпожа Вебер и добивается, разделяя наши силы, распыляя по разным системам, но только так я видел возможность уничтожить хотя бы часть вражеских кораблей.
Систему быстренько просканировали всем, чем только можно, отыскивая возможные следы и подарки, которые мог оставить «Ньюфаундленд», но сенсоры ничего не нашли. Только ещё один распиленный лазерами ретранслятор. И оставленное разведывательным корветом сообщение, что цель ушла в ТС-8079. Ещё полтора часа полёта в гипере, если идти с той же скоростью.
А ретрансляторов становилось всё меньше и меньше, и связь с центральными регионами Империи становилась всё хуже. Приходилось вжаривать передатчики на максимум, чтобы получать и передавать хоть что-то, хотя бы краткие текстовые сводки. О видео и потоковых данных даже речи не шло.
Ещё немного, и мы вообще окажемся отрезаны от связи. Будем переговариваться только на обычной волновой связи, в пределах одной системы, с чудовищными задержками. Просто прелесть.
Естественно, новые ретрансляторы в срочном порядке извлекались со складов и запускались на место утраченных, но прежде, чем они доберутся туда, пройдёт немало времени, не один день. Да и пока Свободный Флот рыскает у нас на задворках, как у себя дома, толку от этого мало. Если быть точным, то его вообще нет.
«Эгида» и «Стойкий» нырнули в гиперпространство, нам с «Палладой» предстояло пройти через всю систему, прежде, чем сделать то же самое. Что делал «Кронос» за несколько десятков световых лет от нас, я понятия не имел, хотя чётко давал понять Ткачёву, что жду от него регулярных отчётов.
От некоторых корветов информация тоже перестала поступать. То ли они были слишком далеко, то ли попали в засаду и выбыли из строя, то ли просто им нечего пока было сказать, но даже в ответ на прямой наш запрос они отвечали молчанием.
Хотя если бы кто-то из них напоролся на врага, то нам сразу же дали бы знать об этом. Следуя инструкции и уставу. Так что, скорее всего, им просто не хватает мощности передатчиков.
«Гремящий» вновь ушёл в гипер, на корабле сменилась вахта. В этот раз я не стал покидать центра управления и провёл эти полтора часа, отмечая на карте достоверно известное местонахождение кораблей противника. А другим цветом я отмечал наиболее вероятное. С каждой новой посещённой системой картина становилась всё яснее, хотя
