Хроники пилота: Звездолет для бунтаря - Евгений Алексеев

Да, твою ж сингулярность! Зачем столько уровней защиты? От кого они тут все закрыли?

Наконец, тестирование нашего проводника завершилось. И стена разъехалась в стороны, пропустив нас внутрь.

— Уфф, ну и сложности у вас, — вырвалось у меня. — Прямо, как в лучшем банке Вселенной. Еще бы взять генетический маркер.

— Маркер тоже взяли, — усмехнулся Ковалёв. — Значит, так. Дарлин, направо раздевалка для вас. А мы с вашим спутником зайдем сюда. Вам там нужно будет переодеться. Там все есть. Автоматически. Если что — кричите, придем на помощь.

Коридор делился на две половины. В каждую шли двери. А заканчивался он выпуклым щитом. Насколько я понял, это и есть выход в открытый космос. Шлюз декомпрессии. Без полковника мы бы, разумеется, не смогли бы его просто так открыть.

Дарлин развернулась и проскользнула в дверь направо. А я последовал за Ковалевым.

Похожее на раздевалку в бассейне помещение. За исключением того, что справа от меня шли ниши с белеющими там громоздкими скафандрами.

— Ладно, братан, я пошёл в душ, — объявил Ковалёв. — Не хочешь?

Я отрицательно мотнул головой. В моем скафандре мне было комфортно и безопасно.

Ковалёв быстро разделся, хлопнув дверью, ушел в душ. Легкое шипенье сменилось на звук падающей воды.

Я плюхнулся на скамейку, и задумался. Вновь перед глазами всплыл мой недавным кошмар — жуткая тварь вместо полковника. Подождите? А что если? Ковалёв на самом деле не гуманоид, не человек, а членистоногое, только с помощью фильтра восприятия (знал я о таком давно, видел на одной из планет) скрывает свою сущность, делает себя похожим на человека?

Но нет. Вот он сейчас разделся, я вижу его тело, вполне обычное. Неплохие рельефные бицепсы, и мускулы ног развиты. Где он мог спрятать прибор для того, чтобы я видел его обычным человеком? Внутри по-прежнему копошился червячок тревоги. Да, он привел нас сюда, открыл двери с такой сложной защитой, будто там находилось все богатство Вселенной.

Дверь распахнулась, вышел Ковалёв, вытирая полотенцем разлохмаченные волосы. Весь в каплях воды. Из выдвижного ящика около одного из скафандров вытащил что-то сложенное стопкой. Начал надевать белье.

— Уфф, такое удовольствие получил. А ты Рей сидишь, как бирюк, вцепился в свой скафандр, как будто у тебя его украдут.

Я промолчал, лишь оперся о стену, стараясь не показать вида, что включил биосканер для проверки сущности полковника.

Ковалёв уселся на скамейку напротив меня.

— Слушай, Рей. А вот твоя Дарлин, — как-то очень осторожно начал, даже смущенно. — Она твоя хозяйка?

— Хозяйка? Это что?

— Ну жена, подруга, ну что у вас там бывает?

— Она просто член моей команды. Эксперт по инопланетным расам.

— Да? — в голосе Ковалева зазвучали радостные нотки, что удивило меня.

Ковалев пересел ко мне, и уже совсем доверительно спросил:

— Ну, если я за ней поухаживаю, ты возражать не будешь?

Я потерял дар речи от изумления. Этот солдафон вдруг оказался таким романтиком. Спрашивает у меня, может ли он приударить за девушкой, которая ему понравилась?

— Она абсолютно самостоятельная. И я ей не указываю. Только захочет ли она, не знаю.

— Строптивая? — ухмыльнулся полковник. — Я таких люблю, — шлепнул меня по колену.

Мой нейроинтерфейс привлек моё внимание. И я отключился, буквально на мгновение.

«Раса — „человек разумный“ по классификации планеты, на которой они возникли. Самый многочисленный и широко распространённый вид приматов. Принадлежит роду люди (Homo) семейства гоминид (надсемейство — человекообразные), и выделяется прямохождением, использованием речи для коммуникации с другими представителями вида, использованием орудий труда, а также исключительно развитыми когнитивными способностями, которыми он обязан большому размеру и особенностям строения своего головного мозга…»

Ничего нового я не узнал. Биосканер, встроенный в мой нейроинтерфейс, не показал никакого отклонения от человеческой сущности полковника, не обнаружил фильтра восприятия. Но ведь я точно видел эту мерзотину! Вновь передернуло от отвращения, когда вспомнил эти лезущие в мои мозги тонкие нити.

— А-а-а! — дикий вопль заставил меня подскочить на месте. — Помогите! На помощь! Эдгар! — голос перешёл в хрипы.

Ковалёв вскочил, краска отлила от лица:

— Это Дарлин!

Мы оба кинулись к выходу, едва не столкнувшись в дверях. Ковалёв опередил меня, оттолкнул. В один прыжок оказался у проёма в женскую раздевалку, распахнул. И ринулся внутрь.

Заскочив за ним, я растерялся. Раздевалка была пуста. Никого.

— Дарлин! — закричал я.

— Ах ты, сука! — злой, но приглушенный голос полковника раздался откуда-то слева.

И я бросился туда. И застыл пораженный.

Душевая, несколько кабинок из полупрозрачного прозрачного пластика с закрытыми дверцами. Влажно и сыро. А в самом углу рядом с оторванный панели потолка восседал огромный мохнатый паук. Чудовищный, размером с хорошего кабана. Услышав шум, монстр медленно развернулся ко мне. Вылетела липкая сетка. Но я успел отпрыгнуть. И едва не столкнулся с Ковалёвым.

Кинулся к кобуре с бластером. Зараза! Я же оставил его в раздевалке!

Тихий стон заставил машинально мотнуть головой.

С потолка свисал серо-седой плотный кокон, в котором билось тело, закрытое с головой. Дарлин извивалась, пытаясь выбраться, задыхалась, но лишь все больше запутывались.

А мохнатое чудище, несмотря на свой огромный вес, резво переставляя конечности, так, что прогибался несчастный пластик, лихо пробежало по потолку. Прыжок. Тварь оказалась прямо надо мной. Плевок. Липкая сетка накрыла с головой. Потащила вверх. А оттуда, с потолка, на меня смотрели два черных немигающих глаза монстра, и ротовое отверстие его раздвигалось в торжествующей улыбке.

Глава 10

Припекало. Голову жгло невыносимо, кожа на лице горела, будто я попал в печь крематория. Я бросил взгляд на небо, закрыв глаза светофильтром. Апельсек пока еще поднялся в зенит. Откуда же такая жара? Может быть, жгла изнутри острая несправедливость, которая так внезапно разрушила мою жизнь?

Куда мне теперь идти? Все наше имущество, дом, транспорт — всё конфисковали. Вывезли вплоть до старого потемневшего от времени серебряного кофейника бабушки и семян астролябий. Все счета заблокировали — отца, матери, мой. И наш общий семейный счет. В карманах гремела горсть серебряной мелочи. Но расплатиться этим я нигде не мог.

Особенно для полета на этих прекрасных серебристых птичках с блестящими красными стрелами на фюзеляже, что бесшумно