Атлантика - Ян Анатольевич Бадевский
Вырисовывалась интересная картинка.
Государства в классическом понимании перестали существовать — за исключением гигантов наподобие Евруси и Азиатской Конфедерации. На смену рухнувшим формациям пришли разветвленные частные структуры, не привязанные к чему-либо территориально. Технокомитет, Независимые Армии… Сколько еще сюрпризов впереди?
Иерархия.
Формально существовал офицерский корпус, операторы и рядовые моряки. Но это — обязанности. Да, субординацию необходимо соблюдать. И матрос подчиняется первому помощнику. Вот только матрос может стать акционером, вложившись в проект «кровными», получить право голоса и влиять на все коллективные решения. Так, например, в списке членов правления значился Вилкас. Получается, оператор обязан выполнять приказы во время рейда или срока действия контракта. Но за круглым столом в кают-компании Фишер — всего лишь первый среди равных. Вилкас может сказать: нет, мне не нравится это задание, я не хочу рисковать базовым модулем. И лидеры «Барракуд» начнут голосовать. Чем это закончится — одному Посейдону известно.
Чтение Устава Денис отложил на потом.
А спустя несколько часов модуль вошел в область шторма. Остаток вечера и добрая половина ночи превратились в сплошной кошмар.
Денис кое-как дотащился до санузла, влез в душевую кабинку и крутанул синий кран. Холодные струи впились в тело, заставили выругаться и сжать зубы. Так, теперь немного разбавить. Летняя вода принесла облегчение.
Голова прояснилась.
Выбравшись из кабинки, он почистил зубы, побрился и прислушался к своим ощущениям. Качка не досаждает, хочется есть. Уже неплохо. Но спешить с тяжелой пищей не стоит. Отправившись в общую столовую, ты плотно загрузишь желудок и продолжишь увлекательный трип в окрестностях унитаза.
Местная иерархия предполагает раздельное питание, вспомнил Денис. Высшие чины питаются в кают-компании, остальные собираются в столовой. График жесткий, опаздывать нельзя. Операторы завтракают в 8.30, обед запланирован на час дня, ужин — на девять вечера. Время корабельное.
Мысли о еде не вызывали рвотных позывов.
Добрый знак.
Чаем и кофе, насколько Денис успел выяснить, снабжались все каюты. А вот куриный бульон ему точно не светил. Да и чай, признаться, на модуле паршивого качества. Дешевые пакетики, полное отсутствие нормальной заварки. Что ж, придется довольствоваться малым.
Наполнив водой электрочайник, Денис вернулся в каюту. Покосился на встроенное в стену табло — сорок минут до тренировочного полета. И два с половиной часа до обеда.
Утопить кнопку на крышке чайника.
Лечь на кровать.
Мышцы сковало усталостью — словно марафон пробежал. Странный образ, подумал Денис. Ты же не любитель марафонов.
Закрыв глаза, он подключился к ментальному интерфейсу. Снова открыл виртуальную энциклопедию и бегло, по диагонали, изучил Устав. Юридические документы Денису и прежде не нравились. Сухой канцелярский язык, пункты и подпункты, комментарии и дополнения… Уж лучше адвокату заплатить или в Сети поискать упрощенный вариант.
Неписаные правила — вот что его заинтересовало. Корабельные традиции, нормы поведения, дурацкие обычаи. Взять, например, хоккейный матч в северных широтах. Если модуль оказывается там, где холодно, полетную палубу требуется «обновить». Обширное пространство заливается водой, каток огораживается импровизированными щитами из разобранных деревянных ящиков.
Еще одна дикость — ритуал оморячивания. Новичку дают плафон, наполненный морской водой. Нужно выпить соленую жидкость, удержать ее в себе, а затем выкрикнуть фразу: «Мама, я моряк!». После этого свежеиспеченная «барракуда» получает бумажный сертификат, в котором указываются долгота и широта проведенного обряда…
Закипел чайник.
Денис выпал в реальность каюты. Нехотя встал, залил пакетик кипятком и присел на краешек дивана.
Красные цифры застыли на табло.
Из оцепенения оператора вывел стук в дверь. На пороге предсказуемо стояла Снежана.
— Злишься? — поинтересовался Денис.
Девушка хмыкнула.
И протянула своему подопечному две синих таблетки.
— Это еще что? — недоверчиво скривился Денис.
— Выпей.
Впустив куратора, он отправился в санузел с пустым стаканом. Набрал воды из-под крана и по очереди проглотил подозрительные цилиндрики. Тем временем Снежана уже заваривала себе второй пакетик, воспользовавшись остатками кипятка.
— Смотрю, ты освоилась, — буркнул Денис.
— Тебе не откажешь в гостеприимстве.
Денис уставился на визитершу. А затем непроизвольно улыбнулся.
— Зашло, — констатировала девушка.
Присев на кровать, Денис поинтересовался:
— Это от качки?
В ответ — иронический взгляд.
— Нет, Дениска. От рака яичек.
Оба рассмеялись. Уже в голос — громко, заливисто. Незримая стена рухнула. Теперь они сидели, как старые приятели, шутили и подкалывали друг друга. Так и должно быть. С человеком, который однажды спасет тебя в бою, лучше подружиться.
Стало немного легче. То ли от приятной компании и разрядившейся обстановки, то ли от быстродействующих таблеток и принятого душа. А может — от всего сразу.
Снежана сверилась с часами.
— У тебя еще двадцать минут. Потом — подключение. Сначала отработаем взаимодействие в симуляторе, дальше — пробный вылет. Разомнемся в двойке, после этого к нам присоединится еще парочка операторов. Авиационное звено у «Барракуд» состоит из четырех машин. Вопросы есть?
Денис сделал глоток.
— Есть.
— Слушаю.
— Как-то всё быстро закрутилось. Я не умею пользоваться боевыми системами, не поразил ни одной условной цели. А тут — звено.
— Правильно мыслишь, — похвалила Снежана, — Фишер об этом подумал. Мы будем оттачивать координацию, синхронность действий. Подчиняйся приказам звеньевого, повторяй общий маневр. Это все, что от тебя требуется.
— А кто звеньевой?
— Я.
Денис кивнул.
— Патрулирование?
— Оно самое.
Глоток.
— А что с боевыми системами?
— Займемся позже, — Снежана допила чай, поставила кружку с обмякшим пакетиком на письменный стол и выпрямилась. — Мне пора. Надо успеть в каюту до подключения.
Дверь закрылась автоматически.
Глава 23
Звено Денису понравилось.
Парень по прозвищу Киви, юное дарование с механическим протезом вместо ноги. По-настоящему его звали Урфаном. На момент знакомства с Денисом Урфану едва исполнилось шестнадцать. Поговаривали, что родом паренек из Азербайджана, который нынче представлял собой неконтролируемую территорию, раздираемую междоусобными войнами. Имя Урфана в переводе с его родного языка означало «знание, искусство». И действительно, подросток достиг впечатляющих высот в пилотировании, уступая лишь Вилкасу, Снежане и еще парочке матерых операторов.
В двенадцатилетнем возрасте Урфан лишился ноги, родителей и родного дома. Деревня, в которой жил будущий оператор, подверглась карательному набегу мощной группировки. Никого не щадили. Парня завалило обломками, это его и спасло. Как он попал на модуль, не помнит. Говорит, вытащил какой-то странник в капюшоне, залечил ногу и доставил в один из каспийских портов. Дальше — «Барракуды», чудесное вмешательство Дока, протезирование и вживление нейровыводов. События тех недель подернулись дымкой боли, отчаяния и лютой ненависти к тем, кто отнял семью. Но сделать Урфан ничего не мог — месть не вписывалась в замыслы акционерного общества.
С первых
