"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

Робин вздохнул, положил одеяло и последовал за Гриффином на улицу. Полная луна ярко освещала двор. Видимо, Гриффин нередко тренировался здесь в стрельбе – Робин заметил, что деревья вокруг испещрены дырками от пуль.

– А ты не боишься, что кто-нибудь услышит?

– Вся зона защищена нашей охранной системой, – объяснил Гриффин. – Очень хитроумное устройство. Никто ничего не увидит и не услышит, если не знает, что мы здесь. Что ты знаешь о револьверах?

– Почти ничего.

– Что ж, никогда не поздно научиться.

Гриффин вложил револьвер Робину в руку. Как и серебряные пластины, он оказался тяжелее, чем выглядел, и был очень холодным. В изгибе деревянной рукоятки было какое-то бесспорное изящество, уж больно идеально она легла в ладонь. И все-таки Робина накрыла волна отвращения. Металл как будто хотел его укусить. Робину хотелось швырнуть оружие на землю, но он боялся, что оно случайно выстрелит.

– Это многоствольный револьвер, – объяснил Гриффин. – Весьма популярен у граждан. В нем используется капсюльный механизм, а значит, он может стрелять, даже когда намокнет… Не заглядывай в ствол, кретин, никогда не смотри прямо в дуло. Попробуй прицелиться.

– Не вижу смысла. Я все равно никогда не буду из него стрелять.

– Не важно, будешь ли ты из него стрелять. Важно, чтобы другие думали, будто ты выстрелишь. Видишь ли, мои коллеги до сих пор не утратили свою удивительную веру в человеческую добропорядочность. – Гриффин взвел курок и прицелился в березу на другой стороне двора. – Но я скептик. Я считаю, что деколонизация неизбежно сопровождается насилием.

Он нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел. Робин отпрыгнул, но Гриффин и бровью не повел.

– Он стреляет только один раз, – сказал он, крутанув барабан. – После каждого выстрела нужно взвести курок.

Стрелял Гриффин метко. Прищурившись, Робин увидел в центре березы зарубку, которой раньше там не было.

– Видишь ли, оружие меняет все. Дело не в прямом столкновении, а в том, какое впечатление оно производит.

Гриффин провел пальцами по барабану, развернулся и наставил револьвер на Робина.

Робин отшатнулся.

– Господи…

– Страшно, правда? Как думаешь, почему револьвер страшнее ножа? – Гриффин не убрал руку. – Он говорит: «Я тебя убью, для этого достаточно только спустить курок». Он может убить на расстоянии, без каких-либо усилий. Револьвер берет на себя всю грязную работу и убивает элегантно. Он сокращает дистанцию между решением и действием, понимаешь?

– Ты когда-нибудь стрелял в человека? – спросил Робин.

– Конечно.

– И попал?

Гриффин не ответил.

– Ты должен понять, где мне довелось побывать. Там не только библиотеки и театры, братец. На поле боя все выглядит по-другому.

– А Вавилон – это поле боя? – спросил Робин. – Эви Брук была вражеским солдатом?

Гриффин опустил револьвер.

– Так вот, значит, в чем дело.

– Ты убил невинную девушку.

– Невинную? Так сказал тебе отец? Что я хладнокровно убил Эви?

– Я видел ту пластину. Она у меня в кармане, Гриффин.

– Эви не была невинной свидетельницей, – усмехнулся Гриффин. – Мы несколько месяцев пытались привлечь ее на свою сторону. Это было сложно, потому что она была очень близка со Стерлингом Джонсом, но если у кого-то из них и была совесть, то наверняка у Эви. Точнее, нам так казалось. Я многие месяцы обсуждал все это с ней в «Крученом корне», пока однажды вечером она не сказала, что готова, она в деле. Только все это было подстроено – она докладывала обо всем констеблям и профессорам, и они разработали план, чтобы поймать меня с поличным. Видишь ли, она была великолепной актрисой. Она умела так посмотреть широко открытыми глазами, кивая, как будто полностью тебя понимает и сочувствует. Разумеется, все это было лишь спектаклем. Я думал, что получил союзника – мы многих потеряли в Бирме, я чувствовал себя таким одиноким и с восторгом ожидал ее в наших рядах. И Эви вела себя очень умно. Задавала много вопросов, гораздо больше, чем ты, как будто просто хотела разобраться, потому что так хочет начать борьбу и узнать, как она может помочь.

– И как ты узнал правду?

– Ну, она все же была не настолько умна. Если бы она была умнее, то не раскрыла бы себя, пока не оказалась вне досягаемости.

– Но она сама тебе рассказала. – У Робина засосало под ложечкой. – Хотела позлорадствовать.

– Она улыбалась, глядя на меня. Когда завыла сирена, Эви улыбнулась и сказала, что все кончено. И я ее убил. Я не хотел. Ты, конечно же, мне не поверишь, но это правда. Я хотел только испугать ее. Но я был зол и напуган, а Эви – просто дрянь. Если бы я дал ей возможность, она бы напала первой.

– Ты правда в это веришь? – прошептал Робин. – Или это ложь, которую ты внушаешь себе, чтобы спокойно спать по ночам?

– Я прекрасно сплю, – ухмыльнулся Гриффин. – А тебе нужна твоя ложь, верно? Дай угадаю – ты уговариваешь себя, что это вышло случайно? Что ты не хотел?

– Я не хотел, – заверил его Робин. – Это просто случилось… не нарочно, я не хотел…

– Не стоит, – перебил его Гриффин. – Не прячься, не притворяйся, это трусость. Признайся в том, что чувствуешь. Признай, что это приятно. Так приятно чувствовать свою власть…

– Я бы обратил все вспять, если бы мог, – настаивал Робин. Он не понимал, почему так важно убедить Гриффина, но это казалось последней границей, которую нужно удержать, главной истиной о его сути. Иначе он сам не будет знать, кто он такой. – Лучше бы он был жив…

– Ты же так не думаешь. Он получил по заслугам.

– Он не заслужил смерти.

– Наш отец, – громко произнес Гриффин, – был жестоким, эгоистичным человеком, который считал людьми только англичан с белой кожей. Он разрушил жизнь моей матери и позволил твоей умереть. Наш отец – один из главных поджигателей войны у нас на родине. Если бы он вернулся из Кантона живым, парламент сейчас уже закончил бы дебаты. Уже проголосовал бы. Ты дал нам время – несколько дней, а то и недель. Ну и что с того, что ты убийца? Мир без одного профессора стал только лучше. Хватит дрожать от груза вины, возьми на себя ответственность! – Он перевернул револьвер и протянул рукоятку Робину. – Возьми его.

– Я же сказал – нет.

– Ты по-прежнему не понимаешь. – Гриффин нетерпеливо схватил пальцы Робина и прижал их к рукоятке. – Мы вышли за пределы мира идей, Робин. Идет война.

– Но если это война, то мы проиграли. – Робин по-прежнему отказывался взять револьвер. – Ты не победишь на поле боя. Сколько