"Фантастика 2024-146". Компиляция. Книги 1-24 - Антон Дмитриевич Емельянов
С высоты я видел, как зашевелились наши солдаты. Как строятся, как кто-то уже начал двигаться на восток. Вот только если главные силы отходили достаточно быстро, то гражданские и те, кто пытался их увести, фактически топтались на месте. И их было много! С высоты кажется, что это всего лишь неразборчивые точки, но на самом деле это сотни и сотни людей. Женщины и дети, которые остались рядом с нами, которые верили, что мы сможем их защитить.
Я мысленно прикинул, что будет, если вызвать другие борта и попробовать атаковать корабли с газом. Не успеем… Если бы кто-то был в воздухе, можно было бы попробовать, а так — если кто-то и мог успеть добраться до врага, то только мы.
Но я же не герой! Один самолет против десятков митральез и сотен винтовок — тут без шансов. А просто умирать какой смысл? Лучше вернуться и отомстить, сделать так, чтобы каждый, кто отдал этот приказ, умылся кровью!
— Павел Яковлевич… — что-то хотел сказать сзади Прокопьев, но из-за ветра я его просто не расслышал.
Однако взгляд и сам тут же нашел нашу церковь и старого священника, который уводил оттуда три десятка ребятишек. Казалось, они были достаточно далеко от берега, чтобы не бояться любого обстрела, но ветру и яду на это наплевать. Не успеют… Как-то сразу я это понял.
Сука! Столько всего не сделано, не исправлено. От одной мысли, что новый царь и вовсе может спустить в трубу все наши успехи, хотелось выть. Но и отступить я сейчас просто не могу. Не отступил же поручик Жаров? Не испугалась Юлия Вильгельмовна? И я не боюсь!
— Прокопьев, парашют с собой? Прыгай!
— Не буду, ваше благородие! — застучал зубами мичман.
— Я приказываю, прыгай и… — я неожиданно осознал, что есть еще варианты. — Я не буду погибать, но и второй сейчас будет просто мешать.
— Так точно, ваше благородие! — Прокопьев что-то почувствовал в моем голосе и на этот раз выполнил приказ.
Я услышал щелчок отстегнутых ремней и боевой крик мичмана, а потом сразу же потянул на себя ручку высоты. Газовому брандеру оставалось всего метров триста до входа в пролив, и у меня было совсем немного времени. Давай же! Я мысленно подгонял «Пигалицу», чтобы та забиралась повыше. Туда, куда мы обычно старались не лезть со своими открытыми кабинами.
Восемьсот метров. Тысяча. Тысяча сто! Хватит, я прикинул расстояние — дальше тянуть было уже нельзя. И повернул нос вниз! С конструкцией «Чибисов» мы не могли пикировать с углом больше 30 градусов, уходили в штопор… Но на этот раз я сразу довернул руль до девяноста — вертикально вниз! И даже если что сорвется, ничего страшного — цель все равно будет прямо подо мной!
Краем глаза зацепился за уходящий в сторону западного берега парашют Прокопьева — тот успел спрыгнуть достаточно высоко, чтобы до него не могли дострельнуть из ружей или митральез. А ракетой еще попасть надо…
— Капитан! Черт, полковник! Отставить! — кто-то кричал мне в рацию, вот только я уже не мог разобрать кто именно.
Самолет так разогнался, что кровь отлила от головы, и зрение со слухом просто отключились. Я чувствовал, что сознание пытается ускользнуть, но нельзя! Приказываешь себе и держишься до тех самых «искр из глаз»! Держишься и из последних сил немного доворачиваешь нос, чтобы попасть точно в идущий прямо в центр наших позиций «газовый» корабль.
Глава 26
Руки сами докручивают штурвал — так, как привыкли за сотни вылетов до этого. А вот чтобы дотянуться до рычага пуска ракет, пришлось постараться уже мне. Спину пронзило судорогой… Мы ведь так и не поставили нормальные спинки, обычный алюминиевый лист, а вместо подушки для спины — парашют, в котором от давления чувствовалась каждая складка.
— Получи! — я выпустил ракеты с высоты всего двести метров, а потом отстегнул ремни, позволив воздушному потоку вырвать себя из кабины.
Сил дернуть за кольцо и выпустить парашют уже не было, но тут за меня сработала предосторожность. Длинный вытяжной шнур был заранее закреплен на сиденье, так что, когда я вывалился, его рвануло автоматически. Белый купол над головой, а внизу красное пламя и расползающиеся во все стороны грязные желтые облака.
Получилось! Я подорвал корабль до входа в проливы, и теперь ветер сносил ядовитую заразу вдоль побережья! Свист… Вслед за зрением ко мне начал возвращаться слух, и сразу стало понятно, что по мне стреляют. И раньше стреляли, но самолет летел слишком быстро, слишком непривычно. А вот сейчас — пуля врезалась в купол. И хорошо, я даже вниз пошел резче. Подтянул стропы, чтобы ветер поскорее сносил на восток: если дотяну до берега, выберусь.
Пули перестали лететь. Значит, враг решил попытаться взять живьем. Обернулся — так и есть. От основной группы, огибающей ядовитое облако, чтобы зайти в пролив, отделился шлюп и начал быстро двигаться в мою сторону. Я еще немного подтянул стропы. Пусть буду ближе к ядовитому газу, зато точно не в плен. Вот только до берега высоты все равно не хватило. Рухнул метрах в тридцати от ближайшего склона, сразу начал грести, чтобы побыстрее добраться до него, но и шлюп был уже совсем рядом.
— Сдавайтесь! — сквозь гудение воды в ушах до меня долетел чей-то хриплый голос, а потом и тень от корабля накрыла.
Плен? Я продолжил плыть — если хотят взять, так пусть берут. А я до последней секунды буду пытаться уйти. Не знаю зачем, но… Я продолжал бороться. А вот английскому шлюпу пришлось сбросить скорость, спустить лодку и уже на ней снова меня догонять. Правда, на этот раз они уже не стали тратить время на слова, а просто огрели меня ружьем. Я на мгновение ушел под воду, вынырнул, выпучив глаза и в глупой надежде перехватить следующую атаку. Но ее не было. А вместо лодки с попытавшимися скрутить меня солдатами расцвел огненный цветок.
Взрыв. Ракета. Сознание работало урывками, но и этого хватило, чтобы понять главное: буду стоять на месте, меня просто подстрелят. И я нырнул. Под лодку, раздирая легкие от нехватки воздуха, проплыл под ее остатками и только тут уже показался на поверхности. Постарался, чтобы из воды торчали одни губы. Вдохнуть!
