Лекарь в мире ЗОМБИ 2 - Сергей Леонидович Орлов

Мертвяк бился в моих руках, как пойманная рыба, но с каждой секундой его сопротивление слабело. По мере того как я высасывал его силу, мои собственные повреждения затягивались на глазах. Плоть твари съёживалась, кожа сморщивалась, а костяные наросты крошились в пыль. Спустя десяток секунд от огромной туши осталась только пыль.

Я выпрямился, чувствуя небывалый прилив сил. В этот момент стало понятно, почему Тёмные Лекари становились зависимыми от этого процесса — он дарил не просто выживание, а абсолютное могущество, кайф чистейшей пробы, перед которым меркли все известные человечеству наркотики. Не скажу, что я прямо все перепробовал, но ощущение было именно таким.

— Вы в по… — начал я, разворачиваясь к парочке выживших, но закончить фразу не успел.

Мужчина резко выбросил руку вперёд, и меня вдруг подняло в воздух, сдавливая горло невидимыми тисками. Телекин. Опытный, умелый и явно понимающий как пользоваться своими способностями. Я захрипел, инстинктивно хватаясь за несуществующую хватку на шее.

— Прости, парень, — его голос звучал почти с сожалением, но взгляд оставался твёрдым. — Но я не могу так рисковать.

Глава 9

Не уходи…

Невидимые тиски сдавили моё горло с такой силой, что я буквально слышал мерзкий хруст собственных хрящей. Ноги болтались в воздухе, как у сраного тряпичного манекена, а тело зависло над землёй, удерживаемое одной лишь силой мысли. Я отчаянно хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, но кислород не проникал в горящие лёгкие. В глазах потемнело, а в ушах нарастал протяжный звон, будто кто-то настойчиво долбил молотком по внутренней стороне черепа.

Телекин держал меня на расстоянии вытянутой руки, его глаза горели яростью пополам с чистым, незамутнённым страхом. Грёбаный кулак сжимался всё сильнее, и я чувствовал, как каждая косточка трещит под натиском превосходящей силы.

— Я видел, что делают такие, как ты, — произнес он, не ослабляя хватки. — И не позволю такому монстру находиться рядом с моей дочерью!

Маленькая девочка стояла в двух шагах от нас, а её дрожащие плечики обтягивал нелепо яркий в этом кровавом аду розовый комбинезон с единорогом. Она крепко вцепилась в потрёпанную плюшевую игрушку, словно это был последний спасательный круг в океане кошмара, и с ужасом наблюдала за происходящим. На ткани её комбинезона темнели бурые пятна засохшей крови — чужой или своей, хрен разберёт, — создавая жуткий контраст между детской невинностью и безжалостным новым миром.

Воздуха уже катастрофически не хватало. Я чувствовал, как жизнь по капле вытекает из меня. Сколько раз за последние часы я должен был отбросить копыта? От пуль мародёров, от когтей отожравшихся тварей, от ядовитой кислотной слюны того мутировавшего зомби. Только способности Лекаря удерживали мою душу в теле. Но теперь, похоже, даже они не могли справиться с телекинетической мощью психованного мужика, решившего, что размазать меня по стенке — это его святая обязанность.

Перед глазами поплыли чёрные пятна, а сознание стремительно угасало. И в этот полумрак предсмертного бреда неожиданно проникла Виталина. Не настоящая, конечно — лишь призрак, созданный моим умирающим мозгом. Но как же больно было видеть её там, вдалеке, с этой печальной улыбкой и тенью разочарования во взгляде.

' — Так и не нашёл меня, братишка?' — её голос эхом отразился в моей гаснущей памяти. — «Я ждала тебя. А ты снова не смог меня спасти…»

Сквозь пелену боли и наступающей темноты до меня донесся детский плач. Маленькая девочка, с покрасневшими глазами и мокрыми дорожками на щеках, осторожно потянула отца за куртку. Ее подбородок дрожал, а из груди вырывались прерывистые всхлипы. Она едва могла говорить, слова путались и тонули в рыданиях:

— Папочка, не надо! Он хороший! Он спас нас от монстров! Пожалуйста, не убивай дядю!

Этот голос, чистый и искренний, полный детского страха и неподдельного сострадания, каким-то образом пробился сквозь звон в моих ушах. И словно в ответ на ее слова, из-за угла двора появились новые мертвяки — не меньше десятка голодных тварей, привлеченных шумом недавней схватки.

Отец замер в нерешительности. На его лице отражалась внутренняя борьба, пока он переводил взгляд с рыдающей дочери на приближающихся зомби. Его хватка медленно, но ощутимо ослабевала.

— Чёрт с тобой, — наконец выдохнул он и опустил руку.

Я рухнул на землю, как мешок с костями. Лёгкие жадно втянули воздух, каждый вдох был мучительно сладким. Сквозь слёзы и мерцающие чёрные пятна перед глазами я увидел, как мужчина осел на колени. Его лицо побледнело до цвета старого мела — последние крохи псионической энергии вычерпаны до дна. Теперь он сам стал беззащитен перед надвигающимися мертвяками.

Тёмный шепот внутри меня снова зашевелился.

«Убей его», — нашёптывал голос в глубине сознания. — «Он хотел тебя убить. Пусть умрёт. Ты сможешь защитить девчонку и без него. Один рывок, одно прикосновение — и ты получишь новый уровень, а с ним и новую силу…»

Я стиснул зубы так, что челюсть заболела, и затолкал этот голос в самые тёмные уголки сознания. Ярость клокотала внутри, как лава в вулкане перед извержением, но я смог сдержаться и, развернувшись спиной к Телекину, шагнул навстречу мертвякам, которые уже заполняли двор.

Мои руки вспыхнули багровым свечением, похожим на кровавый туман, когда я врезался в первого зомби. Касание — и его кожа пошла трещинами, как пересохшая глина. Секунда — и передо мной лишь облако серой пыли. Тварь в изодранном деловом костюме (господи, ещё виден бейджик с именем, «Павел, менеджер») не успела даже поднять руки, а её тело уже сворачивалось внутрь, как горящая бумага.

Двигаясь между мертвяками, я чувствовал, как с каждым касанием, с каждой выпитой жизнью, тёмная энергия наполняет меня почти болезненным, но таким сладким ощущением могущества. Одна часть меня — та, что всё ещё оставалась человечной — содрогалась от омерзения. Но другая… другая купалась в этом ощущении, как в тёплой воде после долгой зимы.

Последний мертвяк, здоровяк в заляпанной бетоном спецовке с почти стёртым логотипом строительной компании, метнулся ко мне с неожиданным проворством. Я встретил его, вытянув руку, и мои пальцы сомкнулись на его горле. На краткий миг в его мутных глазах