Королевская кровь - Дэниел Абрахам

– Он ведь оказался прав тогда, – заметил Барриат. – Тогда, с Фелдином Маасом. Все сказал верно. Он откуда-то все знает. Может… может, и сейчас не ошибся? Джорей, ты ведь с ним служил.

– Да, – откликнулся Джорей, и ужас в его голосе был вполне красноречив.

– Неужели все наша вина? – произнес Доусон. – Сам не верю, что мы такое сотворили.

– Не одни мы, – возразил Барриат. – Если Паллиако прав…

– Я не войну имею в виду. И даже не нарушение неприкосновенности посла. Он не более чем грубиян и напыщенный осел. Я не о том.

– Тогда о чем же? – спросил Джорей.

Доусон вновь вспомнил, как огромный жрец под взглядом Паллиако чуть отвел голову влево, потом вправо. Никаких сомнений: жрец диктовал Паллиако, как поступить, и Гедер делал как велено. Симеон умер, а Рассеченный Престол усилиями Доусона и союзников отдан в руки религиозного фанатика, который даже не является подданным короны. От этой мысли к горлу подкатывала тошнота. Если утром после сна вдруг обнаружилось бы, что вместо воздуха теперь море и вместо птиц летают рыбы, то и тогда не было бы так страшно. Все не на своем месте. А теперь должный порядок в королевстве разодран в клочья.

– Мы должны все исправить, – сказал Доусон. – Надо все наладить заново.

В дверь поскреблись, приоткрылась щель, в комнату просунулось испуганное лицо лакея.

– К вам пришли, милорд, – доложил он.

– Я никого не принимаю, – бросил Доусон.

– Там лорд-регент Паллиако, милорд, – пояснил лакей.

У Доусона перехватило дыхание.

– Проводи… проводи его сюда.

– Нам уйти? – спросил Барриат.

– Нет, – ответил Доусон, хотя правильнее, видимо, было бы сказать «да». Сейчас хотелось, чтобы семья была рядом.

Гедер пришел все в том же бархатном с золотом одеянии, разве что без венца на голове. Выглядел совсем по-прежнему – невысокий, полноватый, с неуверенной улыбкой, которой словно бы заранее извинялся за все сразу.

– Лорд Каллиам, – приветственно кивнул он. – Спасибо, что приняли меня. Джорей, Барриат, рад вас видеть. Надеюсь, Сабига здорова?

– С ней все в порядке, милорд регент, – ответил Джорей.

Паллиако лишь махнул рукой:

– Гедер. Всегда можешь звать меня Гедер. Мы ведь друзья.

– Хорошо, – отозвался Джорей.

Паллиако сел, и Доусон вдруг обнаружил, что они с сыновьями не встали, когда он появился. А надо было.

– Я пришел просить об одолжении, – начал Паллиако. – Видите ли, я служил под командованием лорда Тернигана. И Алан Клинн служил, конечно, и другие. Все, что произошло в Ванайях, было ужасно. И я сам, хоть и неприятно это признавать, оказался не на высоте.

«Ты предал корону и память моего друга», – мысленно ответил ему Доусон.

– Говоря проще, я ему не доверяю. Вы и ваша семья всегда были ко мне добры. Вы стали моим, так сказать, покровителем, когда я попал ко двору и не знал, как себя вести. Поэтому теперь, когда мне нужен верховный маршал, следовало бы назначить Тернигана хотя бы по той причине, что свежего опыта у него больше. Однако я предпочел бы вас.

Доусон подался вперед, голова кружилась.

Паллиако предал корону и королевство, вручил власть ничтожному козопасу, начал с Астерилхолдом войну, в которой погибнут тысячи людей по обе стороны границы, а теперь решил передать командование армией в руки Доусона. И преподносит это как просьбу оказать ему милость.

С минуту Доусон молчал и лишь потом нашелся с ответом:

– Милорд регент, я почту за честь.

Маркус

Некогда, столетия назад, вдоль обрыва кто-то соорудил низкую стену; неравномерно торчащие камни в лунном свете напоминали Маркусу костяшки пальцев. Он опустился на колени, одной рукой упираясь в скользкую от росы траву. В бухте, открывающейся внизу, стояли на якоре три судна, мелкодонные с парными мачтами, – более быстрые и маневренные, чем торговые суда с хорошей осадкой, вожделенная цель пиратов. В борту одного из кораблей виднелся след недавнего удара: новые доски, которыми залатали пробоину, за немногие недели еще не успели потемнеть.

На песке догорал костер для приготовления еды, рыжее пламя служило единственным источником тепла в весеннюю ночь. Со своего места Маркус насчитал с десяток обиталищ – крупнее палатки, мельче хижины, – разбросанных чуть выше линии прилива. Стало быть, обустроенный лагерь, это хорошо. И полдесятка кожаных лодок на берегу.

Ярдем Хейн, тихо хмыкнув, указал широкой ладонью на восток, где в сотне шагов от воды торчало высокое дерево. На границе нижней трети, у ствола, мерцал лунный отблеск на металле – явно часовой. Маркус указал в сторону кораблей. На ближайшем из них, высоко среди снастей, угадывалась темная фигура.

Ярдем поднял два пальца, вопросительно вскинув густые брови: «двое часовых?»

Маркус мотнул головой и выставил третий палец: «еще один».

Двоица молча сидела на неосвещенной стороне подъема; россыпь камней делала тени еще более глубокими. Луна неторопливо скользила по небу. Маркус указал на дальнее дерево, где одна из веток колыхалась под ветром чуть медленнее других. Ярдем бесшумно дернул ухом (серьги он перед разведкой всегда снимал). Маркус напоследок обвел бухту взглядом, запоминая расположение. Затем оба, отступив вниз по склону, исчезли в тени и направились на север, потом на запад. Заговорили лишь после того, как вдвойне покрыли безопасное для слов расстояние.

– Скольких насчитал? – спросил Маркус.

Ярдем в задумчивости сплюнул:

– Не более семидесяти, сэр.

– И я столько же.

Дорожка, которой они пробирались по узким прогалинам между деревьями, мало отличалась от оленьей тропы. Считаные недели – и здесь все покроет шелестящая летняя листва, однако сейчас шаги заглушались хорошо перепревшей лесной подстилкой и мягким весенним мхом. Лунный свет пробивался сюда лишь в виде слабых бликов, разбросанных под деревьями.

– Попробовать вернуться в город? – предложил Ярдем. – Набрать сотню людей, добыть корабль.

– Думаешь, Пыкк выложит столько денег?

– Можно у кого-нибудь занять.

Через подлесок проскочил зверек, удирая от Маркуса с Ярдемом как от огня.

– Дальняя от берега шхуна сидит в воде глубже остальных, – заметил Маркус.

– Да.

– Если атаковать кораблем с моря, нас увидят. Пока подойдем, все разбегутся.

Ярдем, зацепившись головой за низкую ветку, досадливо крякнул. Маркус глядел в ночную тьму, на деле ничего не видя. Ноги легко ступали по тропе, в голове вертелись возможные решения.

– Если мы нападем с земли, – продолжал он, – они отчалят и на прощанье помашут нам с моря. Если подстеречь их на берегу с тем отрядом, что у нас есть, у них будет численное и позиционное преимущество. Если терять время и набирать мечников и лучников, пираты могут и уйти.

– Дело непростое, сэр.

– Идеи есть?

– Собирать