Полукровка – 2 - Василий Горъ
Само собой, отдельный кабинет нашелся с полпинка, а через считанные минуты нам принесли комплимент от шеф-повара — тартар из какой-то рыбы. Эта закуска улетела в ямы молодых и здоровых желудков в мгновение ока, оставив приятное послевкусие, а воркование администратора, заглянувшего к нам, чтобы убедиться, что у нас все в порядке, почему-то напомнило о гулянке в загородном доме Ахматовых. Впрочем, уйти в не такое уж и давнее прошлое мне не удалось — после ухода блонды Синицын посерьезнел и поднял очень тяжелую тему:
— В прошлые выходные одна из третьекурсниц, последние полтора года встречавшаяся с Ярославом Алексеевым, получила сообщение от его матери. Я видел фрагмент. И до сих пор периодически вижу перед внутренним взором лицо сорокалетней женщины, выглядевшей на все семьдесят. Кстати, Служба, вроде как, уже выплачивает ей приличную пенсию, но львиная доля курсантов первого, второго и третьего факультетов все равно скинулись по пять-десять тысяч. Я перечислил двадцать — за нас с тобой — но меня не отпустило: я хочу крови тюрков. В очень больших количествах. И дико злюсь, понимая, что к моменту моего выпуска эта война наверняка закончится.
— Самые толковые выпускники твоего факультета воюют и в мирное время… — хмуро сообщил я, вспомнив «Ландышей». Потом немного подумал и добавил Костяну еще немного правильной мотивации. На всякий случай: — Повторю еще раз: самые толковые — групп специального назначения не так уж и много, а конкурс в них сумасшедший. В общем, если хочешь пробиться в элиту Службы, то досконально разбирайся не только в том, что преподается в нашем вузе, но и в смежных дисциплинах.
— То есть, убиваться в том же режиме, в котором ты гонял меня все годы учебы в школе? — грустно уточнил он, не увидел моего подтверждающего кивка, ибо ушел в себя, а через несколько мгновений тяжело вздохнул и снова поймал мой взгляд: — Знаешь, мы с отцом выжили на Твери только благодаря твоей науке: не подружись я с тобой во втором классе и не начни отрабатывать все то, что ты показывал, сдох бы с гарантией. А так регулярно выкручивался из полнейших задниц, как-то умудрился добавить уверенности в себе батюшке и не слился даже после того, как взвалил на себя ответственность за сестер Чагиных. И еще: там я смог перешагнуть через свои самые страшные страхи, научился трезво оценивать возможности и понял, что стояло за твоим советом «Живи текущим мгновением». Так вот, теперь я им и живу. Огромнейшее тебе спасибо…
Следующую серьезную тему тоже поднял он и, тем самым, помог мне выполнить одну из второстепенных задач, поставленных Переверзевым. Так что я «упустил из виду» тот факт, что мы общаемся без «глушилки», и мрачно вздохнул:
— Понятия не имею — я слегка накосячил, хорошенечко поломав двоих вконец охамевших гражданских, и, видимо, разочаровал Большое Начальство. А ему сейчас, увы, не до тщательных разборов мотивов моего поступка…
— Оно разберется. Без вариантов… — ободряюще воскликнул Костя, а потом переключил мое внимание на более комфортную тему: — … а учеба в ИАССН только поможет: мало того, что ты ни разу не дурачок, так еще и стал пользоваться серьезнейшим авторитетом.
— С чего это вдруг? — полюбопытствовал я, ибо подобной информации у меня не было.
Синицын гордо задрал нос и посмотрел на меня «сверху вниз»:
— С подачи Алексеева и его друзей: он, вроде как, заявил им, что ты — лучший первый номер, которого в принципе можно получить после выпуска, и они в это поверили. Поэтому убиваются на занятиях, чтобы получить шанс тебя заинтересовать, и рвут в лоскуты немногих дурачков, осмеливающихся называть тебя выскочкой, тупым мещанином или чьим-то там протеже…
Глава 15
28 октября 2469 по ЕГК.
…Подрываться с кровати по команде «Подъем» и рвать жилы, чтобы уложиться в нормативы, мне было лениво. Поэтому я проснулся в пять сорок по будильнику, наведался в санузел, натянул штаны, обулся и даже немного постоял у подоконника, любуясь голубыми елями, растущими перед зданием штаба ИАССН.
Услышав бас искина казармы, без особой спешки вышел на «взлетку», пожелал доброго утра дежурному с дневальным, обретавшимся у тумбочки, спустился на первый этаж и прогулялся до места построения роты.
Своего места в строю у меня, естественно, не было, сдвигать влево тех, кто ниже ростом, не хотелось, вот я и послонялся возле белой линии минуты, эдак, полторы-две. А после того, как на оперативный простор начали выбегать заспанные парни и девицы, изобразил вежливую улыбку, ответил на десяток рукопожатий, подождал еще немного и встал в первую шеренгу замыкающим.
Как ни странно, старший лейтенант Мишин — командир третьего взвода нашей учебной роты — прибежавший проводить утреннюю зарядку, этого «не заметил». Не стал и проверять меня на излом — выслушал доклад блондинчика, удовлетворенно кивнул, молча занял место «первопроходца», сорвал строй с места и понесся к уже знакомому мне полигону. Первые полкруга никуда не торопился — бежал по пересеченке спокойно и уверенно, как волк, загоняющий дичь. А потом начал потихонечку поддавливать. То есть, каждые пятьсот метров добавлял скорости и… контролировал состояние подчиненных как с помощью обмена данными с нашими ТК, так и визуально — через камеру дрона АВФ, поднятого в воздух еще у казармы.
Не перегибал и с дистанцией — как следует разогрев нас на «пятерочке», сошел с трассы, плавно замедляясь, добежал до спортивного городка и загнал народ на тренажеры. Причем в чрезвычайно интересном ключе: разослал всем, кроме меня, по подробнейшей программе тренировки, затем передал контроль за ротой искину и занялся мною — спросил, когда я в последний раз грузил себя «железом», выслушал и, что самое главное, принял ответ, попросил скинуть записи нескольких занятий, проанализировал и подобрал нагрузку в стиле «Не навреди…» Причем сделав в ней тот же самый акцент, что и Аллигатор. То есть, не став навязывать свое видение необходимого, а дав возможность продолжать развивать взрывную силу, выносливость и координацию.
Приятно удивлял и
