Зодчий. Книга VI - Юрий Александрович Погуляй

— Я не понимаю, о чём вы говорите, ваше сиятельство… — отчеканил Земляной. Кулаки его сжались.

— Прекрасно понимаете, — мягко сказал я. — А также понимаете, какие будут последствия. И что это потянет за собой и вашу так называемую «сестру». Слишком много вдов и вдовцов в одной семье, не находите?

— Это голословные обвинения, которые попросту оскорбительны! — сощурился Андрей, цедя сквозь зубы. — Я так этого вам не оставлю.

Он развернулся и поспешил к машине, дав приказ водителю. Тот прыгнул за руль, и двигатель заурчал. Я погасил сердце автомобиля одним движением брови. После чего вырубил телефон Земляного, за которой тот схватился, пока шагал к спасительному экипажу.

— Сбежать я вам не дам, Андрей, равно как и предупредить сообщницу, — сказал я ему в спину. — Здесь не Канада, здесь не спрячетесь.

Земляной остановился, медленно повернулся ко мне. На лице его появилась неприятная улыбка.

— Вы так самоуверенны, Баженов. Как и многие «благородные», хотя сами то совсем недавно в лаптях по деревенской грязи ходили, — сказал он.

Я терпеливо ждал, Андрей двинулся ко мне мягким хищным шагом, старательно следя за балансом.

— Такие как вы, Баженов, хуже всех, — процедил он. — Вырвавшиеся со дна и предавшие всех, кто находился там вместе с вами. Но время придёт, и вы ответите за все унижения обычных людей. Кровавым потоком вашу грязь снесёт с улиц и смоет в самые гнилостные отстойники городских канализаций.

— Вы поэт? — спросил я. — Так красиво и образно звучит. Хотя это речь убийцы, который отравил пожилую женщину ради наследства.

Он зарычал, бросаясь ко мне. Земля задрожала, в небо взмыли сотни небольших камушков, налипая на руки «канадцу». Когда Андрей оказался рядом со мной — его правый кулак уже был размером с приличный чемодан. Острые обломки камней торчали во все стороны как наточенные шипы. С грохотом каменная длань врезалась в мой барьер. Земляной попытался пнуть меня ногой в пах, снова с помощью аспекта. Я обрушил ему на колено усиленную магией руку. Кость хрустнула, ногу выгнуло в обратную сторону, и Андрей с воем упал, моментально забыв про желание сражаться. Водитель выскочил из машины, потянулся было за оружием, но благоразумно остановился и поднял руки.

Земляной выл, пытаясь найти положение, в котором сломанная пополам нога не будет его мучить.

— От старости ты не умрёшь, Андрей, — сказал я, встав над покалеченным. — Каждый твой поступок закапывает тебя всё глубже. Нападение на благородного человека на его земле… Ты уже не отвертишься. Так что скажи, как именно ты отравил жену?

— Пошёл ты, Баженов, — проскулил Земляной. — Пошёл ты!

Земля задрожала, исторгая из себя камни. Те устремились ко мне, но завязли в воздушной броне. «Канадец» даже не мастер, но всё ещё пытался сражаться. Я поднял ногу и впечатал Земляного в траву, утопив сантиметров на десять. Тот выпучил глаза, пытаясь вдохнуть.

— Как ты отравил жену? Как твоя любовница убила Безусова? Или ты сам обоих прикончил? — присел на корточки я.

— Я… Ты… Сдохнешь… Сдохнешь… Они узнают… Всё узнают… Князева больше не сможет тебя выгораживать!

Он рванулся ко мне с рыком боли и ярости. Вскинул руку и в ней щёлкнул бесполезный карманный пистолет, уже выведенный мной из строя.

Я ударил, но в последний момент сдержался, чтобы не убить Земляного, а только вырубить. Пригодится ещё в полиции. Не было бы такого числа свидетелей — отправил бы прямиком на переработку в трансмутатор.

Водитель тем временем сел обратно в машину и положил обе руки на руль, старательно не глядя в мою сторону. Я набрал Матюхина и предложил ему приехать, намекнув на то, что у него могут появиться подвижки по делу Безусова.

Минут через десять примчался красный пикап, в котором на месте пассажира сидел отец Игнатий. Едва машина остановилась, мой помощник вышел, совсем не сдерживаясь.

— Ваше сиятельство, — взмолился он, прижимая к груди икону. — Прошу вас, не делайте так больше.

— Как, отец Игнатий? — нахмурился я.

— Звоните, ваше сиятельство, присылайте людей, но не нужно гнать ко мне вашего поганого демона! — выпалил священник.

Черномор появился рядом и застыл со смиренным и недоумённым видом.

— Я звонил, отец Игнатий. Но давайте не будем терять время.

Он протянул мне икону, провожая её встревоженным взглядом. Я кивнул, забрал реликвию и зашагал к санитарному модулю, куда увели Саратову. По дороге указал на Земляного:

— Прошу вас, приглядите, чтобы не сбежал.

Священник нахмурился, но спорить не стал.

Сёстры святой Варвары повернулись ко мне, когда я после стука в дверь, но не дождавшись ответа, всё же вошёл. Наталья Саратова лежала на кушетке с закрытыми глазами, и Ирина держала на её груди две руки, светящиеся розовым цветом. На лбу монахини выступили капли пота.

Осуждающие взоры её товарок меня не остановили.

— Это поможет, — сказал я, показывая икону. — Поверьте мне.

Ирина вышла из транса, красивые глаза потемнели от усталости. Непонимающий взор упал на меня, потом на икону.

— Вы мешаете, — тихо произнесла одна из монахинь.

— Пусть делает то, что делает, — властно оборвала её Ирина.

Я приблизился, оглядываясь. В таких помещениях, как медицинский отсек — красные углы не предусмотрены. У стенки приткнулся небольшой столик. Я положил икону на него, затем подкрутил ножки и загнал его под койку Саратовой.

— Сестра, что он делает…

— Верьте, сёстры. Верьте ему, — Ирина жадно следила за мной с фанатическим огоньком в глазах. Я же склонил голову и снял с шеи личный амулет из порченого золота. После чего бережно нацепил его на лежащую. Саратова была без сознания. Поправив амулет, я отступил.

Монахини ждали продолжения. Пришлось их разочаровать.

— Теперь ей должно стать лучше. Не убирайте икону, не снимайте амулет. Они всегда должны быть рядом.

— Не место таким вещам под койкой, — поджала губы самая старшая из служительницы святой Варвары. — Негоже это…

— Лишь бы работало, — спокойно заметил я. — Уже завтра ей станет легче, вот увидите.

— Это варварство, сёстры. Настоящее варварство! — воскликнула самая молодая с негодованием. — Насмешка над силой Господа и его волей!

— Дайте один день, сёстры, и вы уверуете, — Ирина не сводила с меня обожающего взгляда, от которого стало совсем неловко. Я допятился до двери, кивнул на прощание и выскочил наружу.

Несколько секунд приходил в себя, после чего попросил Черномора показать мне запись произошедшего в церкви. Как это мой ИскИн сумел вывести отца Игнатия из себя, интересно.

— Я сам хотел вам предложить это,