Повелители Чёрного леса - Геннадий Петрович Авласенко
И вот в одну из таких лунных и безоблачных ночей Вечное Небо, наконец, смиловалось и явило чудо.
Небо отправило к эльфам своего посланника.
Произошло это так…
Верховный жрец (а всё случилось на площадке, где всегда возносил моления именно Верховный жрец и его свита) уже заканчивал молитву, когда сверху послышался грохот быстро приближающегося камнепада. Камнепады нередко случались в горах, потому все эльфы во главе со жрецом тотчас же бросились в укрытие и уже оттуда принялись наблюдать, как сверху, гремя и подскакивая, падают на площадку (а чаще просто пролетают мимо) большие и маленькие каменные осколки. А потом, когда камнепад уже почти прекратился, на площадку сверху свалилось что-то большое, тёмное и мягкое… и не сразу ошеломленные эльфы сообразили, что перед ними… человек.
То есть, это они сначала решили, что лежащее перед ними тело – тело человека из долины. Но, внимательно присмотревшись к незнакомцу (всё ещё не пришедшему в сознание), обнаружили, что во всём, кроме необычайно крупных размеров, незнакомец поразительно напоминал их самих. Такие же огромные глаза, и заостренные кверху уши, и мягкие, завитые колечками золотистые волосы… и, вообще, перед удивлёнными эльфами лежал их собрат. И, когда он вдруг слабо застонал и пошевелился, Верховный жрец, наконец-таки, сообразил, что странного этого эльфа послало им само Вечное Небо. Но никому пока об этом не сказал, решив дождаться последующих знамений.
Незнакомца, который вновь впал в беспамятство, срочно доставили вниз, в основной грот. Это оказалось не таким уж и лёгким делом из-за небольших размеров и самих эльфов-носильщиков, и подземного лаза, соединяющего площадку с главным тоннелем, но всё, в конце концов, закончилось благополучно. Потом раненым занялись лекари, которые, внимательно осмотрев странного этого незнакомца, не нашли на его теле никаких особо опасных для жизни повреждений, кроме небольших ссадин, порезов и ушибов, полученных, по всей вероятности, во время падения.
Ссадины и порезы омыли ароматной водой и смазали специальными целебными мазями… а уже на следующий же день все повреждения исчезли, причём, исчезли совершенно бесследно, хоть ни одна из мазей не обладала столь мощным целительным эффектом, в том числе и мазь, содержащая в своём составе мёд диких пчёл из Чёрного леса (а таких мазей у эльфов, увы, почти не имелось).
Посчитав это новое чудо достаточным знамением, Верховный жрец торжественно объявил таинственного незнакомца божественным посланником Вечного Неба, и все эльфы безоговорочно в это уверовали. Последующие знамения лишь укрепили благословенную сию веру.
Во-первых, незнакомец, очнувшись, сразу же обратился ко всем присутствующим на языке эльфов, правда, слегка искажённым и непривычным для слуха. Но это был именно язык эльфов, и его легко можно было понять.
А ещё незнакомец сообщил всем собравшимся, что прибыл к ним, издалека, из-за высочезных горных хребтов, грозно синеющих на горизонте. Но так, как, по представлениям эльфов, северные горные хребты представляли собой самый край обитаемого мира, где божественное Вечное Небо, постепенно снижаясь, соединялось, наконец, в единое целое с многогрешной Землёй, сразу же стало ясно, что Верховный жрец абсолютно прав. Это был небесный посланник, Бог во плоти, милостиво сошедший к ним, смертным, с Сияющих и Вечных Небес.
Этот титул прочно закрепился за Нуром (так звали божественного посланника), и с этого самого момента на несколько последующих десятилетий он превратился в неограниченного владыку и повелителя всех сумеречных эльфов. Каждое его слово считалось законом, и Верховный жрец, ставший теперь первым помощником и заместителем живого Бога, ревностно проводил в жизнь любое, даже самое абсурдное повеление и приказание своего божественного владыки. Впрочем, абсурдных и даже просто необдуманных решений живой Бог никогда не принимал.
Война с вампирами, между тем, продолжалась, но теперь эльфы всё чаще одерживали победы в сражениях, постепенно отвоёвывая ранее потерянные территории. Нур оказался превосходным, непревзойдённым даже бойцом, что и не удивительно, при его божественном происхождении. Он научил эльфов разнообразным приёмам фехтования на мечах (а раньше эльфы могли наносить ими лишь самые незатейливые рубящие удары), а главное, сделал их, ранее, вообще не подозревавших о самом существовании луков, меткими стрелками из этого грозного оружия.
Сам Нур стрелял из лука без промаха и с необычайным, притом, проворством. Он сам, собственными божественными руками, смастерил первый лук и стрелы к нему (под свои, разумеется, размеры), а после продемонстрировал все преимущества владения луком в очередной схватке с вампирами.
Тридцать стрел имелось у Нура в этом первом сражении, и все тридцать он выпустил, одну за другой, в мгновение ока. И все тридцать нашли своих жертв… а оставшиеся в живых вампиры в панике бежали прочь, так что победа эльфов никогда ещё не была столь полной и безоговорочной.
А потом были новые блистательные победы… и вновь и вновь подземные вампиры, под руководством рослых своих соплеменников, яростно бросались в атаки. И почти сразу же откатывались назад, поражаемые (и в атаке, и во время панического своего бегства) меткими стрелами эльфов.
В течение какого-то полугода эльфы отвоевали всё то, что было потеряно ими за предыдущие десятилетия, и это явилось ещё одним убедительным доказательством божественного происхождения Нура. А были и другие доказательства, не менее убедительные.
Нур, к примеру, мог подчинить своей воле любого, лишь молча взглянув на него. Причём, не только эльфа, но и вампира. Однажды, перед боем, когда вампиры ещё не бросились в очередную безрассудную атаку, а лучники эльфов в терпеливом ожидании застыли с луками наперевес, вперёд вышли два рослых вампира и на ломаном языке эльфов потребовали решить всё дело поединком. При этом они вызывающе помахивали тяжёлыми молотами на длинных рукоятках и на том же ломаном языке выкрикивали в адрес эльфов всяческие оскорбления, обвиняя их в трусости…
Нур не был трусом и частенько сам перед общим боем вызывал кого-либо из соперников на поединок, но это всегда были честные поединки, один на один. И живой Бог неизменно
